Жить, чтобы любить

Глава 24 Падение

– Эмили! – услышала я истошные вопли Кэрол из кухни.

Я замерла со свитером в руках, который как раз собиралась положить в спортивную сумку, и стала судорожно вспоминать, в чем еще могла провиниться. На кухню я вошла с тяжелым сердцем.

– Да? – осторожно поинтересовалась я; слова застревали у меня в горле.

– А ты знаешь, с кем я только что говорила по телефону?! – пронзительно завизжала она, и на висках у нее вздулись вены.

Оглядевшись по сторонам, я поняла, что Джорджа с детьми нет дома. От нехороших предчувствий у меня засосало под ложечкой. Я молча покачала головой.

– Ну действительно, откуда тебе знать?! – (Я пыталась найти логику в ее вопросах, а заодно приготовиться к очередной вспышке ее гнева.) – Это был кто-то из Стэнфорда…

О боже! Я просто ошалела, услышав название университета.

– Ага, значит, ты знаешь , с чего это вдруг они стали звонить, – продолжила она наступление. – А ты хоть понимаешь, как глупо я выглядела, когда позвонивший мужчина стал говорить о твоем приезде весной, а я ни сном ни духом, о чем это он?! Откуда у него номер нашего телефона?! Надеюсь, ты не рассчитываешь на то, что мы позволим тебе лететь в Калифорнию?! И как, черт возьми, тебе удалось его уговорить пригласить тебя?! Ты что, у него отсосала? – (При этих словах мне стало дурно.) – Ты, наверное, считаешь себя лучше других. Думаешь, что можешь, черт возьми, вести себя как попало. Да?

– Нет, – прошептала я.

– И это правильно. Только не в моем доме! Ты и мать свою превратила в алкоголичку, и теперь она просто грязная потаскуха. Но я не позволю тебе разрушить и мою семью! Ты никчемная маленькая дрянь. Да какой университет захочет, на хрен, иметь с тобой дело?! – И чем больше распалялась Кэрол, тем краснее становилось ее лицо. – А как ты рассчитывала платить за все эти университеты?! Что в тебе такого особенного, чтобы они согласились учить тебя бесплатно?! – Она остановилась, явно ожидая ответа. – Ну?

– У них есть различные стипендии, – нервно ответила я, но она лишь презрительно фыркнула. – И я рассчитывала использовать страховку, положенную мне за отца.

– Ха! Неужели ты рассчитывала, что я позволю тебе здесь жить задарма и ничего не отдавать мне из этих денег?! – презрительно засмеялась она.

Я сверкнула на нее глазами, ненависть сжимала мне горло. Эти деньги я получила, потому что папа слишком рано ушел из жизни. Неужели она хочет лишить меня последнего, что осталось от отца?! Не помня себя от злости, я повернулась и пошла прочь.

Но затем услышала лязг металла и ее полный ярости вопль:

– Не смей поворачиваться ко мне спиной, твою мать!

Голову пронзил нестерпимо яркий луч света, и что-то тяжелое обрушилось мне на затылок. Я пошатнулась и, чтобы не упасть, хотела упереться руками в стену, но не нашла ее. Ноги подкосились, и я рухнула на пол.

– Ты разрушаешь мою жизнь, – злобно выплевывала она сквозь стиснутые зубы. – Ты еще горько пожалеешь, что переступила порог этого дома!

Пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь туман перед глазами, я встала на карачки, чтобы подняться. Но, задохнувшись, упала на деревянный пол, так как она ударила меня снова. Я жадно хватала ртом воздух, чувствуя резкую боль между лопатками. Перед глазами все плыло и кружилось. Я тщетно пыталась определить, в какую сторону надо двигаться, чтобы попасть к себе в комнату, где надеялась найти спасение. Усиленно работая локтями, чтобы заставить непослушное тело двигаться вперед, я на четвереньках поползла к двери.

А она продолжала осыпать меня бессвязными упреками и грязными ругательствами. Затем я услышала, как она зарычала:

– Я заставлю тебя уважать меня! Ты мне обязана жизнью за все, что я тебе дала, и за все, что ты разрушила!

Теперь тяжелый удар пришелся на поясницу – и я закричала от нестерпимой боли. В позвоночник словно вогнали острый штырь, который проник в тело, застряв в голове. Я застонала и распростерлась на полу, отчаянно цепляясь за остатки сознания, а комнату окутала кровавая дымка.

Не знаю, как долго я так пролежала. Она тяжело топталась где-то наверху, что-то бормоча себе под нос. С трудом разлепив опухшие веки, я увидела, что пол идет рябью. И чтобы хоть как-то справиться с головокружением, снова закрыла глаза. А когда попыталась встать, чувствительные мышцы между лопатками скрутило тугим узлом. В голове гудело, перед глазами мелькали черные мушки, тело никак не хотело слушаться. Усилием воли я заставила себя подняться, но тут же прислонилась к стене. Я стояла, пытаясь отдышаться, ждала, пока комната перестанет вертеться перед глазами, и прислушивалась к шагам Кэрол. И снова почувствовала такую боль в позвоночнике, что у меня потемнело в глазах.