Жить, чтобы любить

– Смотри, что ты натворила, – обожгла она меня ненавидящим взглядом. – Убирайся! Видеть тебя не желаю!

И, еще раз обернувшись на дрожащих от ужаса детей, я поспешно вышла из кухни.

Я бросилась на кровать и разревелась в подушку. Сердце болезненно щемило, я все не могла забыть этого душераздирающего зрелища. Дети не должны были видеть столь отвратительной сцены. Ведь наши отношения с Кэрол их не касались. Я еще глубже зарылась в подушку, чтобы хоть как-то заглушить рыдания. Нет, ведь мой долг – защитить их от столкновений с ужасной действительностью. Чувство вины настолько захлестнуло меня, что уже не осталось слез, и я погрузилась в спасительное забытье.

Проснулась я от дикой боли в ногах. Я попыталась стряхнуть остатки сна в слабой надежде, что все это мне померещилось. Но после второго обжигающего удара по обнаженной коже я поняла, что все это не дурной сон, а жестокая действительность.

– Ты, эгоистичная сучка! – услышала я полный ярости голос Кэрол.

Тогда я подтянула ноги к подбородку и прикрыла голову руками, выставив спину. Сжав зубы, я корчилась под безжалостными ударами, сопровождаемыми злобным шипением.

– Как ты могла их так травмировать?! – вопрошала она почти с животной яростью. – Я всегда знала, что нельзя было пускать тебя даже на порог нашего дома! Что ты все разрушишь! – Она продолжала меня бить, и каждый удар был пропитан ненавистью.

Мне стало трудно дышать. Сжав зубы, я молча терпела побои, так как спрятаться было невозможно.

– Ты поганая, грязная тварь! Вонючий кусок дерьма! Ты у меня еще попляшешь! Еще пожалеешь, что на свет родилась! – Она сыпала проклятиями и бранными словами, которые я уже едва слышала.

Приняв спасительную позу эмбриона, я ушла в свой кокон и тем самым отгородилась от Кэрол с ее воплями и, как могла, отрешилась от болезненных ощущений. Я все глубже уходила в себя, пока наконец не забыла и о Кэрол, и о боли, и о ярости, и о капающих с кончика носа слезах.

– И до конца дня чтоб не попадалась мне на глаза! – в изнеможении прорычала она уже на пороге комнаты.

Примерно с минуту я лежала неподвижно, прислушиваясь к звону в ушах и пытаясь отдышаться. Потом медленно расправила руки и ноги. Спина горела огнем. С трудом села на край кровати и посмотрела на свои трясущиеся руки сплошь в красных полосах лопнувших сосудов.

Я наклонилась вперед и, упершись локтями в колени, постаралась выровнять дыхание. Именно тогда я и заметила на полу свернутый кольцом тонкий кожаный ремень. И тут на меня накатил приступ ярости. Я крепко сжала зубы и стала дышать носом. Меня передернуло от отвращения, и я решила не подавлять бушующую во мне злобу. У меня не было на это сил. Наоборот, я позволила ей угнездиться в душе и попасть в кровь, чтобы подпитать усталые мускулы. Я поднялась и принялась готовиться к футбольному матчу.