Жить из основы Бытия

Когда родилась моя дочь, я стоял в родильной палате в больничном халате и сходил с ума от обожания, как будто бы Сама Госпожа Богиня родилась в той комнате и унесла мою душу на небеса с самым сладкозвучным из криков.

Однако как часто мы падаем, опять и опять. Большую часть ее жизни меня не было рядом. «Работа» и куча других неизбежных дел – сплошные оправдания – мешали мне быть заботливым отцом, любить ее. Однако она по-своему справилась с этим – сначала медленно, а затем мгновенно, благодаря Видению. Правду сказать, именно она в недавнем письме напомнила мне, как прошлое вбирается в этот Свет Присутствия, раскрывая, что все происходящее было лишь для Любви. Это «знание», как она его называет, и было тем, что исцелило ее от страдания, когда она скучала по умершему брату, и тем, что продолжает до сих пор заживлять раны ее странного и зачастую нелегкого детства.

Сейчас она работает на двух работах, оплачивает ежемесячные счета, после которых мало что остается, и заботится о своей дочери. Иногда она мечтает о будущем и вынашивает планы, которые не осуществляются. Но чаще всего я слышу, как она говорит о том, чтобы пребывать и жить в качестве того, что есть. В одном из своих писем она сказала: «Я не являюсь ни своим прошлым, ни своим будущим. Все это стремление стать богатым и искушенным, идея того, что счастье и удовлетворенность находятся там и что их надо завоевать, – такая ерунда. Я просто есть, прямо Здесь».

Когда она была маленькой и ей было не больше трех лет, мы сидели летом на крыльце и говорили о жизни. Помню, как я у нее спросил: «Как ты думаешь, что все это такое?» – указывая, как мог, на Вселенную – взмахом руки. Она сразу же ответила: «Коробка!» Я поразился этому, но вскоре добавил: «А что, как ты думаешь, находится за пределами этой коробки?» И она сказала с таким выражением, что, мол, я-то уж должен это знать: «Еще одна коробка!» С тех пор фраза «Больше, чем все коробки» – это наш способ сказать друг другу и «здравствуй» и «до свидания» и все, что можно сказать касательно связи между родителем и ребенком. Однако только недавно до нас дошел истинный смысл – Любовь больше всех коробок, всей иерархии коробок; эта невыразимая Вместимость и все ее содержимое и есть то, что есть мы, – Любовь.

В прошлые выходные я просмотрел стопку ее писем больше чем за два года. Когда я ей об этом сказал, она спросила, не заметил ли я каких-либо изменений. Это любопытное последствие пробуждения к Тому, Кто Вы в реальности, – другим легче заметить изменения, чем вам самому. Ведь то, что находится Здесь, с чем мы себя отождествляем, то, что мы есть, – это Ничто (неизменное Ничто). Тогда как то, проявляющееся там,  – постоянно меняющийся мир непостоянных форм. Можно говорить об изменениях там, однако, скажу вам, Здесь ничто не меняется, даже само изменение. Как она изменилась? Вот что она написала: «Все приходит и уходит так стремительно. События. Мысли. Чувства. Настроения. Единственная константа – Это. Я знаю Это и нахожу в своей жизни покой, так как несмотря ни на что, Это никогда не меняется».

В конце концов, кто мы такие без нашей личной «истории», без нашего прошлого и будущего, без кино, в котором мы думаем, что принимаем участие? Познав себя как Пустоту-Наполненность, даже жизнь и смерть мы видим как просто очередную историю.

Однажды, когда она была еще совсем маленькой, с широко раскрытыми от удивления глазами, мы с ней посетили Диснейленд. При входе в дом с привидениями была комната, в которой столпились посетители, ожидая экскурсию. Когда люди вошли и двери закрылись – нас там, наверное, было человек 25 или зо, – стены комнаты начали загадочным образом вытягиваться вверх и наступила зловещая тишина. И вдруг моя дочь спросила так, что слышали все: «Мы здесь умираем, папа?»

Все расхохотались. Настроение изменилось, и внезапно – по крайней мере для меня – дом с привидениями стал домом смеха. Я до сих пор смеюсь, вспоминая тот случай, и смеюсь каждый раз, когда ловлю себя на мысли о смерти. Для Того, Кто никогда не был рожден, смерть-лишь еще одна «история», часть этого удивительного парка чудес, который мы называем жизнью. На прошлой неделе она написала: «Я больше не знаю, к какой категории себя относить. Я деловая женщина или мама? Я преуспевающая или неудачница? Я „вполне себе“ или полный псих? Я не знаю, что к этой истории прибавить и что от нее отнять, так как все это – лишь история».