Жить лишь тобой

Тара открыла глаза и на мгновение решила, что умерла и вознеслась на небо. Она лежала в самой удобной кровати, в которой когда-либо спала, в комнате с панорамными окнами. Из окон напротив нее и сбоку открывался сказочный вид на горизонт Нью-Йорка. Она моргнула, приподнявшись на локтях. Гигантские здания взмывали в безоблачное октябрьское небо, и казалось, к ним можно прикоснуться. Откинувшись на мягкие подушки, она еще раз огляделась, потому что вчера вечером была слишком ошеломленной и уставшей, чтобы на чем-то заострять внимание.

Интерьер был потрясающим. Золотистый потолок, паркетные полы - все вокруг сияло нежностью и роскошью. На изысканном письменном столе стояла ваза с белыми орхидеями, настолько совершенными, что они казались искусственными. В углу комнаты стоял потрепанный старый чемодан Тары, выглядящий как неряшливый злоумышленник посреди богатства.

Она вздрогнула.

Лукас поставил стакан воды на прикроватную тумбочку. Тара взяла его и жадно выпила почти всю воду. Пошатываясь, она встала с кровати и побрела в ванную комнату из мрамора и блестящего хрома, где умылась и причесалась. Пора найти Лукаса. Надо поговорить с ним о возвращении в Ирландию, он не может удерживать ее здесь силой. Но она была слишком слаба, а кровать так манила ее, что Тара залезла под одеяло и задремала.

Она проснулась от ощущения, что кто-то находится в комнате и смотрит на нее. Приоткрыв глаза, она увидела Лукаса, стоящего у кровати и пялящегося на нее сверху вниз. На его подбородке красовалась щетина, под красивыми зелеными глазами залегли тени. Похоже, он не выспался. Черные джинсы облегали его узкие бедра и длинные ноги, ворот мягкой серой рубашки был расстегнут. Тара сглотнула. Наверное, странно, что бывший босс стоит у ее кровати, а она лежит под пуховым одеялом в мешковатой футболке. Но почему-то эта ситуация совсем не казалась ей странной.

Натянув одеяло до подбородка, она кивнула:

- Доброе утро!

Он кивнул в ответ и спросил:

- Ты хорошо спала?

- Очень хорошо, спасибо.

- Отлично.

Они настороженно смотрели друг на друга, как незнакомцы. Тара откашлялась, желая избавиться от ощущения, что в углу комнаты тикает бомба замедленного действия. Она заставила себя взглянуть на слабый солнечный свет, заливавший деревянный пол.

- Который час? - спросила она.

- Одиннадцать часов.

- Понятно. - Она по-прежнему крепко сжимала пальцами одеяло. - Мне нужно подумать об отъезде. И не надо трясти головой, потому что я больше не работаю на тебя, Лукас. Ты не можешь мне приказывать и ждать, что я исполню твои желания, как раньше.

Он прищурился и посмотрел на нее, как опытный переговорщик, его глаза потемнели.

- Я не собираюсь тобой командовать…

- Неужели ты передумал?

Он проигнорировал ее вопрос.

- Нам надо решить, как действовать дальше, - продолжал он. - Я прошу тебя выслушать меня, Тара.

Она поерзала на месте, почувствовав, как по телу пробегает дрожь.

Она сглотнула и с усилием вернулась к разговору, недоумевая, почему Лукас так вежливо с ней говорит. Решив, что он что-то задумал, она насторожилась.

- Ладно, - ответила она.

Он провел большим пальцем по темной щетине на подбородке, невольно привлекая внимание Тары к точеным чертам своего лица.

- Выпьешь кофе?

- Я сейчас не пью кофе, спасибо. Я попила воды. По-моему, ты тянешь время. Просто переходи к делу и говори, что у тебя на уме, Лукас.

Он разочарованно стиснул зубы. Легко забыть, что она много лет работала на него и жила с ним под одной крышей. Но, несмотря на продолжительность их знакомства, Тара на самом деле не знала Лукаса. Его никто не знал. Он позаботился об этом, потому что не хотел раскрывать темную пустоту в душе и неприкаянность, из-за которой всегда чувствовал себя оторванным от мира. Теперь он понимает, почему таким стал. У него появилось оправдание его холодности и бесчувствия, но это не имело значения. Он здесь не для того, чтобы размышлять о своих предполагаемых недостатках. Он должен решить проблему.

- У тебя нет семьи, Тара?

Она вздрогнула:

- Нет. На собеседовании я сказала тебе, что моя бабушка воспитывала меня после того, как умерла моя мать. Но моя бабушка тоже умерла.

Лукас кивнул. Разве она ему об этом говорила? Во время собеседования он не задавал личных вопросов, потому что боялся, что кто-нибудь спросит его о семье.

Тара впечатлила его своей трудовой этикой, и она была довольно симпатичной внешне. Но, оказалось, что Лукас был недальновидным дураком.

Потому что сейчас Тара выглядит соблазнительно с непослушными рыжими кудрями, резко выделяющимися на фоне белой подушки. Ее глаза янтарного цвета завораживают, когда она смотрит на него из-под прикрытых век.

- Оденься, - сказал он, стреляя словами, как пулями. - Мы поговорим за завтраком.

- Ладно. - Тара кивнула, хотя ей не хотелось завтракать. Она просто обрадовалась, когда Лукас повернулся к ней спиной и вышел из комнаты.

Приняв душ и накинув большеразмерный халат, она обнаружила, что Лукас пьет кофе в отделанной деревянными панелями столовой с видом на горизонт Манхэттена.