Жить по правде. Вологодские повести и рассказы

– Примите информацию! – голос Сергея по командному звенел, – Теплоход «Бриз», терпим бедствие из-за шторма, на борту группа детей, производим высадку людей на остров Каменный!

– Вас поняла, «Бриз», – протрещала в ответ рация, – информацию приняли, организуем меры спасения и эвакуации!

– Давай к острову! – приказал Сергей, грозно смотря на кэпа, – Далеко еще?

– Да вот он, – обрадовано показал рукой пьяный, – подходим!

Внезапно, на борт круизника, навалилась гигантская волна, и теплоход, не дошедший до острова пару десятков метров, вдруг стал крениться и тонуть.

Первым конечно из рубки выбежал капитан, и гаркнув собутыльникам: – Тонем, спасайся, кто может!

– сиганул за борт и неуверенно поплыл к острову, туда же поплюхались в воду, как зажиревшие лягушки, группа пьяных отмечающих.

Никто из пассажиров, кроме Сергея и учительницы, не подумал о детях в это время.

При помощи Кати, Сергей помогал выбраться с тонущего корабля школьникам: – Давай быстрей, дорога каждая минута!

Один за другим, дети в спасательных жилетах покидали погибающий круизник.

Очередной волной, корабль сильно тряхнуло, и все вылетели за борт.

– Я не умею плавать, – плакала юная школьница, едва держась на плаву.

Сергей осмотрелся, так и есть, те, кто в спасательных жилетах, уверенно плыли к острову, лишь у двух школьниц, Кати и Сергея, не было спасательных жилетов.

Неизвестно откуда, под канонаду грозы, появилась рыбацкая лодка, мужик, сидящий в ней, крикнул:

– Эй, цепляйтесь за лодку, и живо на борт, а то вместе утонем!

Сергей, теряя последние силы, помог подняться на лодку одной школьнице, затем Кате, посмотрев на темную воду, он не заметил второй девочки.

Утонула!

– Помогайте! – крикнул рыбаку Сергей и глубоко вдохнув, поднырнул под тонущий теплоход.

Да, на зачетах по плаванию у их группы спецназа, у капитана всегда красовалась заслуженная пятерка, но в данный момент, тело капитана свели судороги, стали отказывать раненные ноги, тем не менее, ему удалось-таки донырнуть до тонущей девочки и невероятным усилием вытолкнуть ее, из-под тонущего теплохода.

Девочку схватил руками нырнувший со своей лодки рыбак, и поднял ее наверх, где она открыла глаза, и, отплевывая воду, заплакала.

Спас Сергей девочку, спас, правда вот силы окончательно оставили его.

Куртка капитана зацепилась за проволоку, невесть откуда взявшуюся на поручнях теплохода, и последнее, что он успел увидеть перед тем, как теплоход припечатал его к грунту, это сияющий в кротости своей, Христос, который шел к нему, с улыбкой, предназначенной Победителю.

Малолетки

Моему брату, майору Мельничуку Николаю Николаевичу,

ПОСВЯЩАЕТСЯ

На небе, словно бы щёлкнув невидимым рубильником, включилось северное сияние. Было бы понятно, если бы в это хмурое февральское утро небо озарялось бы игрой и причудливо бегающими всплохами где-нибудь на Севере или в Мурманске, но небо сияло и переливалось северной радугой над детской воспитательной колонией «Бобрики», что на севере Вологодской области.

– Ну и чудеса, – притоптывая ногами подмёрзший утренний снег у входа в КПП колонии подивился старший прапорщик юстиции Юденков, – смотри, Василий, как небосклон полыхает, как на настоящем севере!

Стоявший рядом с ним Василий Петров, начальник отряда данной колонии, он же по совместительству воспитатель-психолог, зябко поёжился: – Так у нас и есть север, Гриша, самый настоящий русский север! А то что чудо, да, согласен, северное сияние, да такое мощное, я вижу впервые!

– Смотри, смотри, как играет, – не переставая восхищался прапорщик, – красотень сумасшедшая!

– Всю жизнь на такое смотрел бы, – с сожалением посмотрел на небо капитан Петров, – но дела не ждут, пошёл к своим деткам-малолеткам, как они там…

– Деткам, – с укоризной глянул на капитана прапорщик Юденков, – и что тебе не спится в это воскресное утро, Василий Николаевич?! Своих детей по утрянке бросил, а наших зверёнышей проведывать пришёл, выходной же, спал бы дома!

– Эх, прапорщик, – неодобрительно посмотрел на него Петров, – , для тебя может они и зверёныши, а для меня так дети малые.

– Дети?! Малолетки-то эти?! – не согласился с ним Юденков, – Да на них на многих клеймо некуда ставить, и убийцы, и насильники, и грабители! Бездушные твари, дай им волю, нас бы всех поубивали! Ты Фрозенкова помнишь, который отца родного укокошил? И таких жалеть?!!

– Не отца, а отчима, – не согласился с прапорщиком начальник отряда, – ты бы знал какой зверь был тот отчим! Я, конечно, Юрку Фрозенкова не оправдываю, но посуди сам, как измывался и издевался над ним и его матерью пьяный садюга-отчим: бил, выгонял из дома, и когда при Юре отчим стал душить и убивать его мать, Фрозенков и взялся за нож, защищая мать, а годков-то ему было всего четырнадцать! Силёнок не хватило, чтобы со здоровущим пьяным бугаём справиться, вот за нож и схватился!

– Ну ладно, – примирительно посмотрел на капитана Юденков, – с этим понятно, но и зверёнышей у тебя в отряде хватает!