Жить с Библией

Слет в Нахалале происходил в клубе. Это было довольно вместительное, хотя и унылое здание. Штукатурка на стенах обсыпалась и обнажился цемент, сидели на твердых деревянных скамьях. Бен-Гурион поднялся на трибуну, опираясь на палку. Вступительное слово его было лаконичным и емким. В Негеве созданы десятки новых поселений, и поселенцы -- новые иммигранты, в большинстве своем -- выходцы из стран Северной Африки. У них нет ни малейшего представления о земледельческом труде, и они никогда не служили в армии. Молодые мошавники, опытные земледельцы и обученные солдаты, должны оставить свои крепкие, благополучные хозяйства в Изреэльской и Шаронской долинах, в Нахалале и в Кфар-Виткине и переехать в эти новые поселения. Они должны научить новых иммигрантов, как работать на земле, как создать органы местного самоуправления, как наладить оборону против нападений арабских террористов. Молодые женщины из благоустроенных мошавов тоже должны переехать в эти новые поселения и стать учительницами в местных школах и сестрами милосердия в местных больницах.

Слет продолжался два дня, он начался в пятницу и окончился в субботу вечером. Бен-Гурион присутствовал на нем все время, не пропуская ни слова из того, что говорили участники прений, молодые и старые. Временами он, казалось, отключался от происходящего в зале и погружался в свои мысли. Так сидел он, нахмурив брови, наморщив лоб, выдвинув вперед подбородок, твердо сжав губы. Я не знал, о чем он думал, но выражение его лица свидетельствовало о железной верности своему решению. Он знал, чего хотел, и был уверен в правильности своего пути.

Слет в Нахалале был не таким, как слет в Шейх-Мунисе. Хотя на плечах молодежи лежало бремя ведения хозяйства, молодые мошавники решили отправиться в Негев и помочь новым иммигрантам. Многие объявили, что они продадут своих коров и кур, которые требовали тщательного ухода, чтобы родители могли обойтись в их отсутствие без их помощи. К мошавникам присоединились некоторые молодые киббуцники. Вначале в Негев отправилась группа из шестидесяти добровольцев, но вскоре их число достигло 290.

С заключительным словом выступил Бен-Гурион. На этот раз он выглядел бодрым и даже не опирался о палку. Говорил он спокойно, но речь его была острой и в голосе звучал металл. Каждая фраза звучала, словно удар молота по камню. Клуб был переполнен, ибо в субботу в Нахалал съехались юноши и девушки со всех концов страны. Глаза всех были устремлены на Бен-Гуриона. Воздух был заряжен электричеством. Наконец, Бен-Гурион окончил свое выступление словами: 'Поистине, здесь присутствует Бог'. x x x

Среди мошавников, которые отправились в Негев, была Варда Фридман, девушка из селения Кфар-Виткин. Она стала инструктором в поселении новых иммигрантов Паттиш, расположенном на полпути между Газой и Беер-Шевой. В марте 1955 года, через три месяца после переезда Варды в Паттиш, состоялась свадьба молодого иммигранта по имени Шмуэль Калини. Семья жениха и совет поселения согласились с предложением Варды превратить это событие в общее торжество. 'Людям это нужно', - сказала Варда. 'Время от времени надо дать себе разрядку, отключиться от нудной повседневности, устроить иллюминацию, петь, танцевать, веселиться'.

В субботу, в разгар веселья, банда арабских террористов из Газы проникла на нашу территорию и ворвалась в Паттиш. Террористы открыли огонь из автоматов и бросили в толпу гранаты. Двадцать два человека были ранены, одна женщина -- это была Варда Фридман -- убита. Раненые со временем выздоровели и вернулись в свои дома в Паттише. Тело Варды перевезли в Кфар-Виткин - поселение, где она родилась, -- и похоронили.

В те годы я был начальником генерального штаба. Бен-Гурион вызвал меня на экстренное совещание. По его мнению, мы должны были изгнать египтян из Газы, то есть овладеть полосой Газы и поставить ее под контроль Израиля.

Его слова поразили меня. Мы часто обсуждали эту проблему, и он занимал последовательную и твердую позицию по этому вопросу. Он полагал, что, несмотря на акты террора, осуществляемые фидаийунами, приходившими из Газы, Израилю не следует занимать эту территорию. На ней проживает около трехсот тысяч обозленных и ненавидящих нас арабских беженцев, и такое территориальное приращение не сулит Израилю ничего доброго. Лучше, чтобы полоса Газы вместе с ее населением оставалась за пределами Израиля.