Жить с Библией

Одним из таких молодых людей был Меир Хар-Цион. Он родился и вырос в киббуце Эйн-Харод, в долине Изреэльской. Достигнув призывного возраста, он вступил в ряды армии. В 1953 году, когда шел второй год его службы, он добровольно перешел в специальное подразделение (командос) 101, командиром которого был Арик (Ариэль) Шарон. Он сражался в рядах этого подразделения до конца 1956 года, до своего ранения.

Я впервые встретился с ним, будучи начальником оперативною отдела генерального штаба. Я прибыл в район Ниццаны, на границе с Египтом, чтобы посмотреть на людей подразделения 101 в деле. Хар-Цион, в то время командир взвода, был юношей статным, с открытым лицом и прямым взглядом. Приятно было находиться в обществе этого молодого человека, излучающего уверенность и силу. Мы долго беседовали. Он знал каждую пядь нашей земли, исходил ее вдоль и поперек и был знаком со всем, что было на ней одушевленного и неодушевленного, с каждым кустиком и деревом. И о том месте, где состоялась наша первая встреча, ему тоже было известно нечто, чего не знали другие: он знал о существовании скалы, на которой свила себе гнездо чета орлов. Мы направились к скале. Когда мы подошли к гнезду, из него вылетел орел. Он кружил в воздухе, поднимаясь все выше и выше. Хар-Цион стоял, припав плечом к скале. Он не отрывал глаз от орла. Казалось, он тщательно изучает движения его крыльев, словно пытаясь научиться у птицы, как оторваться от земли и взмыть ввысь.

В те годы, после Войны за Независимость 1949 года и до Синайской кампании 1956 года, Израиль не знал покоя от террористов. Банды арабских инфильтрантов, обученные и вооруженные арабскими правительствами, проникали в страну, убивали мирных жителей, устанавливали мины, подрывали водокачки и столбы линий электропередач. Египет, Сирия и Иордания фактически вели партизанскую войну против Израиля, хотя не признавали этого открыто.

Израильской армии не удавалось обезвредить террористов обычными средствами и положить конец их действиям. Перелом наступил только после сформирования специального подразделения 101. Только тогда Израиль стал хозяином положения.

В те четыре года, когда Хар-Цион служил в этом подразделении, проявились его уникальные качества. Он был храбрейшим воином и лучшим разведчиком израильской армии. Он был единственным военнослужащим, которого я произвел в офицеры властью начальника генерального штаба, хотя он и не прошел курса офицерского училища. Я часто встречался с ним и внимательно следил за операциями, в которых он принимал участие. Его замечательные боевые успехи объяснялись не только тем, что он все делал лучше других, но главным образом тем, что он делал все по-иному. Он обладал особым чутьем, внутренней связью со страной и интуитивным знанием того, как воевать на этой земле. Он нес патрульную службу на территории Израиля и по ту сторону границы, при свете дня и в ночной темноте, во главе небольшой команды или один. Он обладал чувством местности, словно он жил здесь тысячи лет тому назад, когда люди ходили пешком вдоль и поперек всей этой земли и знали все ее тропы, как их знают дикие звери, шакал и лань.

В бою Хар-Цион стремился войти в прямое соприкосновение с противником, схватиться с ним лицом к лицу, грудь к груди, в рукопашной борьбе не на жизнь, а на смерть. Он предпочитал сражаться оружием ближнего боя, автоматом и гранатой, а не вести дистанционную войну с применением сложной техники.

Акцию возмездия в Хевроне наша армия не смогла бы провести без участия Хар-Циона. В январе 1954 года арабская банда, базировавшаяся в Хевроне, проникла в Бет-Гуврин, который находился в пределах Израиля, и убила нескольких евреев. Стояла необычайно холодная зима, и гора Хеврон была покрыта снегом. Никто из нас не верил, что за одну ночь при такой погоде наши солдаты, которые к тому же несли оружие и динамит, смогут совершить переход в 21 километр, преимущественно по крутому непроторенному склону горы, прорваться через сторожевое охранение Арабского легиона, атаковать объект и вернуться до рассвета на свою базу в Израиле.

На рассвете команда Хар-Циона из четырех человек вернулась на базу. Они достигли Хеврона, прорвались к объекту и подорвали его. Бой на месте не был ожесточенным, но когда они начали отходить, за ними погнался крупный отряд вооруженных арабов. Лишь разгромив его и уничтожив большую часть преследователей, они смогли выбраться из города, проскользнуть между постами и патрулями иорданцев и вернуться на свою территорию.

Потерь на нашей стороне не было. Наши люди были совершенно измотаны после боя и трудного перехода на морозе по склонам, покрытым снегом. Всего они прошли за ночь 42 километра. Для израильской армии, которая вела в этот период борьбу с террором. Хевронская операция стала образцом, ибо она свидетельствовала о том, что любой пункт в тылу противника находится в пределах досягаемости наших сил.