Жить с Библией

Саул с подпаском, отправившиеся на поиски ослиц, пошли на восток, к горе Эфраим. Они прошли землю Шалиш, землю Шаалим и, наконец, землю Биньяминову. Они не знали, куда побрели ослицы, но были знакомы с их повадками. Эти животные, если ушли, не возвращаются тем же путем. Они продолжают свой путь, пригнув головы к земле, прижав хвосты к бедрам. Так ослицы идут и щиплют траву, пока кто-нибудь не заметит их и не загонит в загон, где они останутся до появления хозяина. Так случилось с ослицами Киша, отца Саула, который жил в Гиве Биньяминовой более трех тысяч лет тому назад. Так же ведут себя ослицы бедуинского племени Эль-Мазариб, обитающего за холмом Шимрон, около Нахапала, в наши дни.

Когда с просьбой о помощи в Гиву прибыли послы из Явеша Гиладского, Саул пахал на волах. Вспашку производят зимой, после сезона дождей. Летом в Израиле почва сухая и твердая, и ее трудно взрыхлить. Только на склонах гор проводят борозды до первого дождя, чтобы с его выпадением вода впиталась в почву, а не уносилась в вади, не успев напоить землю. Зимой дни короткие и земледельцы трудятся от зари до зари -- надо окончить вспашку и сев в промежуток между первым и последним дождем. В предрассветные часы волы должны получить свой корм и пойло. Их кормление занимает много времени, жуют они медленно, а наесться они должны до отвала, ибо им предстоит тяжелый день. На заре пахарь выходит в поле. В своей плетеной корзине он несет снедь на целый день: кусок сыра, горсть маслин и пригоршню сушеных фиг. Иногда хозяйка добавляет редьку и луковицу - овощи, которые выращивают зимой. Горячий обед едят вечером, после дня работы.

Деревянный плуг тянет пара волов, иногда коров. В богатых хозяйствах может быть два или три пахаря. Они пашут на волах в парной упряжке, один пахарь идет сзади на некотором расстоянии от другого. Старший работник идет впереди, определяя темп работы и время отдыха.

Работу прекращают с наступлением сумерек. Животных распрягают, плуги оставляют на поле, чтобы утром без задержки возобновить пахоту, и человек и скотина возвращаются домой. За их спинами чернеет вспаханное поле, результат их дневных трудов, на вершине холма вырисовываются контуры их деревни. Над дворами домов взвиваются вверх тонкие струйки летучего дыма. Это варится в горшках обед.

Так 'пришел Саул позади волов с поля' в свой дом в Гиву Саулову, что в уделе Биньяминовом. Так было заведено и у наших соседей феллахов, которые жили в окрестных деревнях Маалул, Мадждал, Джедда и Айлут, сорок лет тому назад. В Израиле в наши дни даже арабы обрабатывают свою землю стальными плугами и тракторами. Пахота на волах в парной упряжке фигурирует только в библейских сказаниях и в воспоминаниях нашего детства.

Несколько раз я побывал в Вади Сувейнит, желая точно установить, как проскользнул между двумя утесами Ионатан. Я обнаружил, что к югу от Михмаса (на этом месте теперь стоит небольшая арабская деревня Махмас) вади делает крутой поворот и приближается к деревне. Склоны вади здесь очень крутые, и если бы я должен был выбирать путь, чтобы зайти с тыла и ворваться в стан противника, я тоже шел бы этой дорогой. Ионатан искал проходы в стан филистимлян. Южный фланг, наименее охраняемый, примыкал к глубокому вади. С этой стороны филистимляне не ожидали нападения и сосредоточили здесь небольшое число воинов.

Ионатан решил попытаться атаковать их с этой стороны и пройти между утесами. 'Между проходами, -- говорится в Библии, -- по которым Ионатан искал пробраться к отряду филистимскому, была острая скала с одной стороны и острая скала с другой, имя одной Боцец, а имя другой Сене'. Ионатану было ясно, что при пересечении вади он будет замечен филистимлянами. Если они прикажут ему остановиться и пошлют воинов ему навстречу, он должен будет отказаться от вылазки. Ибо если бы даже ему удалось взять верх над этими воинами, он не смог бы вскарабкаться по отвесному склону под градом филистимских стрел. Другое дело, если бы они оказались настолько самонадеянными, чтобы приказать ему подняться к ним. В этом случае он смог бы добраться до заставы. Тогда он мог бы положиться на свой меч и в рукопашном бою перевес несомненно был бы на его стороне.

И действительно, филистимляне, уверенные в своем превосходстве, встретили двух израильтян насмешками и повели себя так, как предвидел Ионатан. Когда появились он и его оруженосец, дозорные закричали им сверху: 'Взойдите к нам, и мы вам скажем нечто'. 'Сказать нечто' означало показать где раки зимуют. Ионатан и его оруженосец взбирались по отвесному склону, цепляясь руками и ногами за выступы. Филистимская застава, расположенная на склоне вади, была малочисленной. Ионатан обрушился на них, разя их мечом, а оруженосец 'добивал их за ним'. Они убили двадцать человек, а остальные разбежались. Застава пала, и проход между утесами Боцец и Сене был открыт для воинов Израиля.

Каждому воину, которому довелось врываться в расположение войск противника, знакомы чувства, владевшие Ионатаном, сыном Саула, который выступил один, чтобы захватить заставу противника;