Жить с Библией

«И Дух Господень объял Гидона, и он затрубил в трубу» и созвал народ на войну. Первыми последовали за ним члены его собственного рода — семьи Авиэзера и члены колена Менашше. Но и другие колена тоже откликнулись на его призыв. Он послал послов к Ашеру, Звулуну и Нафтали, и все они пришли на встречу с ним. И было их тридцать две тысячи.

Гидон собрал свои силы в южной части Изреэльской долины, на склонах над источником Харод. Мидианиты расположились в самой долине, что между горой Море и горой Гилбоа. Войско их было очень разношерстным: в него входили «дети Востока», явившиеся из пустынь Аравии, амалекитяне — с Синая и Негева и мидианиты — из Моавских степей, раскинувшихся к югу от Мертвого моря. И было их великое множество, были они «как саранча, верблюдам их не было числа, много было их, как песку на берегу моря». Гидон, сын Иоаша, как и Барак, сын Авиноама, надеялся одержать победу, внеся смятение и расстройство в стан противника. Но действовал он по-иному. Он знал, что мидианиты, в отличие от ханаанеев, главной силой которых были железные колесницы, ездили на верблюдах. Верблюды не пугались трубных звуков и не разбегались в разные стороны, как лошади, запряженные в колесницы. Припадая к земле и жуя жвачку, гурты верблюдов не двигались с. места, пока не слышали команды своих наездников. Если бы израильтяне ворвались в их стан при свете дня, мидианиты имели бы перевес над ними. Они отлично владели мечом и луком и были проворны, как лани.

В полночь, «в начале средней стражи», сразу же после смены дозорных, Гидон подошел к стану мидианитов. С ним были триста отборных воинов, которых он разделил на три отряда, по сто человек в каждом. Остальных ополченцев он отослал домой. Подойдя к краю стана противника, он подал знак. Воины первого отряда затрубили в трубы и разбили кувшины, которые они держали в руках. Они взяли факелы, спрятанные в кувшинах, в левую руку. Правой же они держали трубы. И издали громогласный боевой клич: «Меч Господа и Гидона!» Они трубили в трубы и размахивали факелами, но не двигались с места. Каждый стоял на своем месте у стана. Этого было вполне достаточно, чтобы вызвать страшный переполох среди мидианитов. Те решили, что сыны Израиля напали на них. В ночной темноте они не различали между своими и чужими, союзниками и врагами и разили друг друга мечами. Затем началось повальное бегство.

Мидианиты бежали на восток, в местность Бет-Шитта, а оттуда на юг, к долине Бет-Шеан, «до предела Авел-Мехола».

Колена Нафтали, Ашер и Менашше были предупреждены и преследовали их. Гидон предвидел, что мидианиты попытаются переправиться через Иордан, и «послал послов на всю гору Эфраимову сказать: выйдите навстречу мидианитам и перехватите у них переправу». Воины Эфраима последовали его совету: устроили засады у переправ через Иордан, завлекли в ловушку, умертвили двух князей мидианитских — Орева и Зеэва и принесли их головы Гидону. Гидон со своими воинами переправился через Иордан и поспешил вслед за отступающими мидианитами. Они прошли Суккот и Пнуэль, взошли на высоты Аммонские и, продолжив свой путь к «живущим в шатрах», достигли стана мидианитов в Каркоре. Цари мидианитов, Зевах и Цалмунна, были схвачены, и Гидон поразил их мечом.

Так смирились мидианиты перед сынами Израиля, и не стали уже поднимать головы своей, и покоилась земля сорок лет во дни Гидона». Гидон вернулся домой, умер в глубокой старости и был погребен «в гробе отца своего Иоаша, в Офре Авиэзеровой».

Поход Барака, сына Авиноама, против Сисры и война Гидона, сына Иоаша, с мидианитами принесли израильтянам две величайшие военные победы в эпоху Судей. Театром действий обеих этих кампаний была Изреэльская долина, и места, упоминаемые в Библии, знакомы мне с малолетства. И ныне, как в древние времена, Харод и Кишон струят свои воды, Таанах и Мегиддо сторожат вход в долину с юга, а гора Тавор высится над окрестностями, и с ее вершины открывается вид на расстилающиеся внизу поля.

Имена арабских деревень тоже хранят память о древнем Израиле. Деревня у подножья Тавора называется Дабурией, по имени Деворы пророчицы, а Хирбет-Шитта около Бет-Шеана — тот самый Бет-Шитта, к которому отошли мидианиты.

Для меня Изреэльская долина — это не поле боя, вид которого пробуждает воспоминания о войне. С того момента, когда я шестилетним мальчиком пришел сюда, и по сей день она символизирует в моем понимании честный физический труд и дары земли. Вся она покрыта хлебными полями и фруктовыми садами, на ней бегут ручьи и пасутся большие стада, пахарь идет за плугом, жнец несет свою жатву на гумно.

Столкновения, которые происходили в Изреэльской долине и в которых я принимал участие, были, как правило, стычками мирного времени, по большей части с нашими арабскими соседями, но иногда и с кочевниками, которые приходили с востока и юга.