Жить стало лучше, жить стало веселее!

– И, думаете, сработает? – я скептически хмыкнул. – А главное, сколько на это уйдет жизней? С учетом развития ствольной и реактивной артиллерии любой прорыв можно купировать, не приближаясь к фронту на сорок километров. А прошибать оборону на такую глубину означает потерять самолеты и, главное, пилотов.

– Средства есть разные, но я так понял, у тебя есть свое видение ситуации, – хмыкнул мужчина. – Давай, излагай. Ты же для этого начал разговор?

– Ну, раз попалась оказия, то почему нет… – Если дядя Коля думал меня смутить, то не на того напал. – Лично я считаю, что войной в ближайшие лет тридцать, а то и пятьдесят будут рулить информационный анализ и беспилотники.

– То есть не энергеты? – неподдельно удивился мужчина, явно ожидавший от меня совершенно другого ответа. – Уверен?

– Именно, потому что я сам энергет, да, – я спокойно выдержал его взгляд. – К сожалению, энергет на войне особой роли не играет. Да, Мастер или там Командор может жахнуть, но тот же «Ураган» или «Смерч» сделает это с той же, а то и большей эффективностью, просто потому что ему не надо приближаться к цели. Я бы сравнил энергетов с тяжелыми огнеметными системами. Дикая эффективность и при этом минимальный радиус поражения. На войне это может дорого стоить.

– Хорошо и как, по-твоему, должна выглядеть современная война? – Кажется, дядя Коля начал относиться ко мне куда серьезней, чем в начале разговора. – Что это за анализ?

– Все просто, – я пожал плечами. – Сейчас рулят не большие батальоны, а точность. Один снаряд, положенный в нужное место с точностью до сантиметров, заменяет залп взвода реактивной артиллерии. Но для этого нужно, во-первых, знать, куда нужно попасть, а во-вторых, иметь чем. Управляемые снаряды и прочее – это не ваш профиль, а вот малая авиация, думаю, будет вам интересна.

– Кукурузники, что ли? – рассмеялся мужчина. – Извини, но времена Великой Отечественной прошли. Это там «ночные ведьмы» творили чудеса, налетая ночами, а сейчас рулят совсем другие машины. Современные средства ПВО спокойно засекают ПО-2, так что посылать в нем людей можно только на смерть.

– Значит, людей там быть не должно, – я улыбнулся и, подхватив планшет для рисования, брошенный младшим из внуков, в несколько штрихов начертил схематичное изображение беспилотника. – Корпус – полимеры и пластик. Минимум металла. Двигатель поршневой лошадей в сто, дальность полета километров в сто пятьдесят от базы и куча всякого оборудования: камера обычная, камера инфракрасная, тепловизор, может быть, РЛС, да что душа пожелает. И вот крутится такая птичка над полем боя, а то и не одна, а штуки две-три, и сливает картинку в центр. А там уже анализируют информацию и дают команды, кому куда шмалять.

– Малая авиация, говоришь… – вот сейчас дядя Коля действительно заинтересовался и принялся что-то обдумывать. – И пилота нет.

– Именно, – я кивнул. – И именно малая, почти не засекаемая радарами, а не здоровенная реактивная одноразовая дура, одного не к ночи помянутого инженера-конструктора.

Мужчина вылупился на меня, а потом заржал. Я тоже посмеялся, мысленно облегченно вздохнув. Да, Туполева авиаторы не любили, и было за что. Этот му… инженер-конструктор принес столько вреда советской авиации, что не всякий диверсант справится. И отставанием по беспилотникам мы были обязаны именно ему, а точнее, его летающим гробам.

– Ну, может быть, – отсмеявшись, дядя Коля отодвинул рисунок и хлебнул пива. – А дальше что?

– А дальше начинается второй акт марлезонского балета, – я снова взялся за планшет. – Когда координаты расположения врага получены, нужно его уничтожить. Артиллерию мы уже решили не трогать, значит, нужно действовать авиацией. А что, если цель расположена в зоне с сильным ПВО? Рисковать боевыми машинами и пилотами? Я категорически против. Значит, надо что-то, что сможет преодолеть защиту и уничтожить цель, не подвергая опасности людей. Условно назовем такое устройство «Ланцет».

– Хорошее название, – хмыкнул авиастроитель. – Молчу, молчу, продолжай.

– Мне тоже нравится, – я не стал комментировать умение наших военных подбирать названия, но именно с дроном-камикадзе они попали прямо в точку, жаль, рассказать это я не мог. – Так вот, тут устройство еще проще. Километров двести радиус, килограммов пять полезной нагрузки, камера для наведения. Задача долететь и поразить врага. При этом оператор сидит в безопасности и может тут же наводить следующий барражирующий боеприпас на новую цель. Или ту же, если с первого раза поразить не удалось.

– То есть получается, что это одноразовое изделие? – уточнил дядя Коля. – И какой в нем смысл? Тем более, что бы ты там себе ни придумывал, по низколетящим малозаметным целям ПВО тоже работает.

– Ну, посчитайте, сколько может стоить один такой камикадзе, – я не разделял его скептицизма. – Тысяч двадцать? Тридцать? Даже если сорок, хотя вряд ли. Даже если один из трех прорвется и поразит, к примеру гаубицу модели семь-семь-семь, как вы думаете, это будет выгодно?

– Не знаю, – честно признался мужчина. – Надо прикинуть стоимость…