Жить в твоей голове (СИ)

- Он вывел меня к этой девушке. Мы должны проследить за ней. Двое наших людей допрашивали её этим утром и есть подозрение, что она получила передачу от Источника.

Черт. Черт, проклятье. Только этого не хватало. Если инквизиторы узнают о ней, у нее останется совсем мало шансов на выживание.

- Где остальные инквизиторы?

Мужчина издал неприятный булькающий звук в ответ на её вопрос. Из его рта текла кровь.

- Г-готовят удар.

- Какой удар?

- Нам нужна паника в городе. Т-так легче будет занять нужные нам позиции. Сегодня мы отт-пправим катахари в тоннель метро. В час пик. Нужно, чтобы он атаковал как можно б-большее количество людей. Нужно, чтобы в городе ввели чрезвычайное п-положение.

- Какое метро? Когда точно? – глухо спросил Кай, но ему инквизитор не ответил. Зора встряхнула его и повторила вопрос.

- Сегодня вечером. Ветка 2С. Вам ни за что не успеть туда в срок.

- Это мы еще посмотрим. – скрипнул зубами Кай.

Он шагнул к мужчине, отодвинул Зору и второй раз отправил их пленника в нокаут. Зора дышала часто и поверхностно, Кай чувствовал, как она дрожит, как сжимаются и разжимаются её пальцы. Она ушла слишком далеко. Кай понял, что у нее не получается вернуть контроль над своим голосом и разумом. Он шагнул к ней и Зора зашипела на него, вызывая кровотечение уже из другого уха. Кай крепко стиснул зубы и, прежде чем Зора успела отреагировать, влепил ей звонкую пощечину, достаточно сильную, чтобы её голова беспомощно мотнулась в сторону, а на разбитой губе проступила кровь.

Зора пошатнулась, сделала несколько шагов назад, пытаясь вернуть равновесие, и прижала руку к кровоточащей губе. Кай просто стоял и молча слушал её сердце, пытающееся вернуться к привычному спокойному ритму. Она утерла кровь с лица и сделала несколько глубоких вдохов, выравнивая дыхание.

- Спасибо. – хрипло бросила Зора в его сторону.

Тот факт, что она не стала возмущаться силе его удара и тому, что пустил ей кровь, говорил сам за себя: Зора сама понимала, насколько сильно поддалась демону. Кай хотел сказать ей, что так заканчивалась почти каждая её попытка прибегнуть к этому умению своего демона и что ей стоило бы лишний раз подумать прежде, чем ввязываться в эти звуковые спецэффекты. Но он этого не сказал.

Бессознательного инквизитора они оставили на крыше связанным. Логичнее было бы его убить, но ни Кай, ни Зора не убивали людей. Они убивали монстров. Инквизитор еще не был монстром. Пока еще нет. То, что он остался в живых, вполне могло стать большой проблемой, но видимо ни один из них еще не был готов переступить ту черту, что отделяла их от настоящих убийц.

Солнце поднималось все выше над городом. У них оставалось немногим более восьми часов на то, чтобы придумать, как предотвратить катастрофу в метро.

***

Леда проснулась с мерзким ощущением, будто вся гравитация планеты собралась в одну громадную тяжелую лапищу и сейчас расплющивает её тело. Которое, кстати, ныло и болело так, будто им всю ночь пробивали стены, а напоследок еще и попинали хорошенько. Колени возмущенно пульсировали болью, а голова, как ни странно – нет, к чему Леда отнеслась с подозрением, зная коварные выкрутасы своего организма. Голова могла не болеть сейчас, чтобы поменять местами небо и землю через пару часов. Хоть сейчас мигрени и не было, голова все равно ощущалась чем-то средним между наполненным водой воздушным шаром и тяжелым чугунным котелком, по ошибке оказавшимся на её не приспособленных к таким предметам плечах. Леда несколько минут просто лежала в кровати, лениво прислушиваясь к своему телу и отсутствующе таращась в потолок. На нем матово поблескивали бесполезные фосфорные звезды, которые выглядели глупо при дневном свете и отказывались светиться в темноте. Во рту ощущалась горечь и Леда вяло подумала, что было бы неплохо почистить зубы. Но эта процедура предполагала расставание с кроватью, так что, если подумать хорошенько, то не так уж её это и беспокоило. В комнате царил приятный полумрак и Леда поймала себя на эфемерном ощущении, как будто она оказалась вне времени, как будто её комната парит в невесомости где-то за пределами реального мира и его проблем.

Память возвращалась медленно и неохотно, воспоминания укладывались в её сознании тонкими лепестками, как опадающие на землю сухие листья. Когда горка этих листьев-воспоминаний стала слишком объемной, Леда поморщилась и страдальчески застонала в подушку. Все, чего она хотела – это остаться в постели, в убежище из тяжелых одеял и дружелюбных подушек, желательно до скончания своих дней.