Жить в твоей голове (СИ)

Леда натянула халат и вернулась в комнату. Здесь было душно, поэтому она подошла к балкону и открыла дверь. С улицы тут же потянуло вечерней свежестью, прохладой и запахом приближающегося дождя. Стемнело. Леда пару минут постояла у приоткрытой двери балкона, наблюдая, как в соседних домах зажигаются окна, как вытесняет заполняющий улицы электрический свет мягкое свечение звезд.

Она радовалась пустоте в своей голове. Возможно, это было не так уж и хорошо, но Леда не была уверена, что смогла бы справиться сейчас со своими мыслями. Ей нужно отдохнуть и дать отдых мозгу. Завтра суббота и выходной день для большинства людей, но её ждала ночная смена в госпитале. Ей нужен отдых. Нужно расслабиться.

Леда пошла в ванную, на ходу развязывая халат. Повесила его на крючок, закрыла кран, и с удовлетворенным вздохом погрузилась в ароматную воду. Пластырь с колен она сняла и кожу немного защипало от горячей воды, но это было почти приятно. Леда окунулась с головой, а вынырнув, устроилась поудобнее и положила голову на бортик ванны. Закрыла глаза.

Пена тихо шептала в тишине ванной, легкие звуки, издаваемые крошечными мыльными пузырьками, успокаивали, убаюкивали. Леда уже почти погрузилась в приятную дрему, когда за её закрытыми веками вдруг мигнул свет. Она раскрыла глаза одновременно с новым подрагиванием света в лампочке на потолке. Лампочка нервно моргнула еще раз, и снова. Послышалось сердитое потрескивание электричества. Леда нахмурилась, поднимая голову и садясь в ванной.

Свет погас. И именно тогда, в эту первую секунду темной слепоты, Леда почувствовала это. Темноту ванной, густую и осязаемую, которая сгущалась вокруг нее, давила на нее, наступала, будто хищное животное. Леда ничего не видела и оттого еще отчетливее ощущала свое тело в начавшей остывать воде, чувствовала прикосновение мыльной пены к своей коже.

Прошел один короткий, но бесконечный миг, и горло Леды внезапно сдавило в паническом спазме, будто чья-то невидимая рука сомкнулась на её шее.

Она была больше не одна в ванной. Здесь было что-то еще.

Темнота давила на её лицо, словно невидимая подушка, и Леда задыхалась, хватая ртом эту густую враждебную тьму. Она не могла заставить себя пошевелить даже пальцем, и казалось, что единственным в её теле, что сохранило способность двигаться, было её сердце, от сумасшедших ударов которого пульсировала её кожа.

А потом что-то коснулось её ноги под водой.

Леда задохнулась криком, распиравшим её грудь, рвущимся наружу, но голос пропал, высох. Она хотела выскочить, вылететь из ванны, из этой воды, в которой было что-то еще кроме нее, но её всю будто парализовало.

Что-то шевелилось в воде рядом с ней, разрасталось, оседая на её ногах, пришпиливая их ко дну ванны. Оно было тяжелым, холодным, и кожа Леды покрылась колючими мурашками, будто хотела сползти с её костей, прочь от этого неправильного, чуждого присутствия.

Леда была почти на грани обморока от ужаса, и тогда зажегся свет.

Он сидел в ванне рядом с ней, напротив нее.

Смотрел пустыми мертвыми глазами. Светло-русые волосы, плечи обтянуты знакомой ветровкой, той самой, что была на нем, когда… Тонкие губы крепко сжаты, лицо – неподвижно, без какого-либо выражения. Жуткая застывшая маска. Глаза темно-карие, но затянуты матовой пеленой. Неживые, рыбьи глаза. Глаза трупа.

По щекам Леды покатились слезы. Она не могла закричать, не могла пошевелиться, не могла убежать. Она сидела в своей ванне, в остывшей отравленной воде, а её ноги были обездвижены сидящим на них мертвецом. Воздух с трудом пробивался в её легкие, она задыхалась.

Сквозь красные пятна, застилающие её зрение, Леда видела, как лицо существа напротив нее дернулось, будто от нервного тика. Первые капельки крови показались из его глаз, носа, рта и ушей, лениво покатились вниз, по щекам, подбородку и шее. Кровь текла точно так же, как в тот день, и сейчас Леда снова видела это мертвое лицо с пробитым черепом.

Я всегда буду с тобой, Леда. Мы будем гореть с тобой вместе.

Он пришел за ней, чтобы утащить её душу в самые недра ада и утопить её в огненных реках, пожрать её и пировать на её безумии. Рассудок Леды отказывал, плавился, она растеряла последние крупицы разума, на которых держалась её личность.

Окровавленное восковое лицо всколыхнулось, покрылось рябью, как вода под ветром. Кожа на нем пришла в движение. На правой щеке расцвела гнилая язва, которая распространилась на лоб и подбородок. Он гнил заживо, разлагался, и кожа отслаивалась от костей черепа отвратительными склизкими лохмотьями. Это гниющее лицо двинулось к ней, ледяные скользкие руки сжались на её шее и тогда словно что-то лопнуло внутри Леды, наконец выпуская на свободу истошный безумный вопль. Но её крик тут же оборвался с глухим бульканьем, когда эти мертвые руки толкнули её под воду.

Леда захлебывалась мыльной водой, которая лилась ей в горло и нос, пекла глаза. Наверху, над поверхностью воды, мерцало измазанное кровью равнодушное лицо мертвеца. Руки больше не сдавливали её горло, но удерживали её под водой. В ушах зашумело, зрение заволокло туманной пеленой.