Житейская правда войны

На построении полка после команды «Смирно!» новый командир внимательно рассмотрел всех моряков, обратив внимание на множество хмурых лиц, и, как всегда, не растерялся…

— Здорово, клешники! — поприветствовал он бойцов и сам еле сдержался от смеха.

На одном из них «поверх ватных брюк были натянуты флотские клеши, напуском свисавшие из-за голенищ сапог. Из-под расстегнутого бушлата на фоне тельняшки торчал наган и свисали ленточки от спрятанной бескозырки. Поверх маскхалата — ремень и торчащие из-под него гранаты, а за голенищами сапог — финский нож».

И все же знакомство состоялось: хмурые лица осветили улыбки…

А потом командир пояснил для тех, кто на «бронепоезде»:

— Я понимаю ваше недовольство и уважаю флотские традиции. Но сейчас вопрос стоит так: вы мне нужны живые… А в черной форме на фоне белого снега противник не позволит ступить и несколько десятков шагов…

Все все поняли, малость поворчали и переоделись. Ведь речь шла о тяжелом боевом походе…

Двадцать первого ноября майора Маргелова назначили командиром 1-го Особого лыжного полка моряков КБФ и до выполнения боевой задачи оставались считанные дни.

«Ночью полк собрался на берегу Ладожского озера, в районе поселка имени Морозова, в месте нового сосредоточения дивизии, — вспоминает участник тех боев Н. Шувалов. — На подготовку к наступлению даны одни сутки. На следующий день выясняется, что лед на озере еще тонок. Он плохо держит людей…

Наступление дивизии задержано на один день. Но и через сутки состояние льда не изменилось.

Наступление вновь отложено, опять на сутки.

Принято решение — орудия всех батарей артполка оставить на берегу. Командиры же батарей пойдут с пехотой и связь со своими батареями будут держать по радио.

Дубенецкому, командиру батареи, в которой находились самые дальнобойные орудия, приказано немедленно с несколькими разведчиками и связистами добраться до Бугровского маяка на южном побережье озера и оттуда вести корректировку огня по побережью».

Однако боевая операция все срывалась, и каждый новый выход к побережью превращался командиром в проигрыш его штурма. И наверху уже начали сдавать нервы. Оттуда стали сыпаться угрозы расстрела.

Но Маргелов все еще пытался решить вопрос по-хорошему:

— У меня приказ наступать после начала схватки пехотных полков с противником. Бросить в атаку одних моряков означает отправить их на верную смерть. Я должен с ними поговорить.

Затем он собрал всех командиров и объяснил сложность ситуации:

— Если вы откажетесь идти в атаку, я вас насильно не поведу, лучше сам пойду под расстрел.

Но, как известно, моряки пошли в бой за своим новым командиром… Они еще совсем не знали его, но чувствовали, что он свой.

Ветеран войны В.В. Войцехович до сих пор помнит момент, когда впервые увидел легендарного В.Ф. Маргелова:«.. такой резкий, порывистый, на одном боку “ТТ”, надетый “по-морскому”, на другом — большой “революционный” “маузер”, который он очень любил носить. Василий Филиппович был очень грамотный, боевой и решительный командир. Очень темпераментный, горячий, я бы даже сказал, что чересчур горячий. Бывали ситуации, когда, как я считаю, нужно было действовать осторожнее, осмотрительнее…»

Десант идет в атаку

По своему опыту в свои тридцать три Василий Филиппович был уже очень даже боевым командиром… После окончания военной школы в 1931-м за его спиной был, что называется, полный командирский набор: командир взвода, командир роты, командир батальона, начальник разведки дивизии, снова командир батальона, помощник командира полка, командир отдельного дисциплинарного батальона, командир полка 1-й гвардейской дивизии народного ополчения. А еще, что самое необходимое на войне, боевой опыт: в освобождении Западной Белоруссии (два ранения) и в советско-финской войне (два ранения).

Именно командование 1-м Особым лыжным полком моряков впоследствии даст ему полное право, будучи командующим ВДВ, сказать на одном из совещаний в Министерстве обороны СССР: «Я воевал в морской пехоте и знаю, что заслуживают десантники, а что — нет!»

«ПОПРОСЯТ ПРОЩЕНИЯ»

В сентябрьских боях 80-я стрелковая дивизия вынуждена была отойти на рубеж деревень Забродье, Глядино, Михайловское. За последнюю деревню бои были особенно ожесточенными. Она трижды переходила из рук в руки. Затем было окружение и выход из него. В районе Агакули, где 80-я заняла очередную оборону, на ее пополнение поступил личный состав из расформированной 12-й стрелковой дивизии народного ополчения. Командир дивизии полковник И.М. Фролов с 8 октября находился в госпитале, а с 25 октября измученное соединение перебросили баржами с Ораниенбаумского плацдарма через залив в Ленинград. Далее пешим маршем на западный берег Ладожского озера.