Жители ноосферы

Дальше в твоей биографии нарисовались истфак местного педа, разлюли-малинник в окружении лучших красавиц Березани, студенческая дискотека, на которой двухметровый чувак, выполненный в гамме Алена Делона (темные волосы и голубые глаза), пользовался бешеной популярностью у девиц. И снисходительно выбранная для проводов одна из… Ты не заметил момента, в который вы поменялись ролями, и уж не ты позволял добиваться своего ухаживания, а девушка разрешала себя обожать. Она, видно, была цепкой и настойчивой, коли на раз-два произошел брак. И в этом пункте ты всегда задерживал дыхание и сильнее пальпировал мое лицо, словно бы опасаясь нащупать в темноте черты бывшей жены… Затем рождение дочки. Дочку ты любил. Ты ее до сих пор любишь. Ты и дочь мою Ленку любил, впрочем, а мне хватало ума не ревновать и не крысятничать куски твоей теплоты в пользу моего ребенка. И все же, Илья, все же… Ты ведь догадывался, хоть и не озвучивал своего горестного открытия — оттого и дышал так стесненно, и путался пальцами в моих волосах, рассказывая! — что ребенок был больше нужен тебе, а не ей. Ты обожал маленького человечка. А твоя молодая супруга твердо знала, как положено жить симпатичной неглупой женщине. Муж, квартира, ребенок, приличная, чистая работа, не слишком высокая зарплата — об уровне жизни должен заботиться сателлит! Признайся, ты страдал от того, что тебе отвели роль сателлита?.. Можешь не признаваться. И так понятно.

Ведь это по ее, своей Светланы, указанию, ты, Шитов, типичный безумный ученый, последователь Шлимана, Шампольона, Герасимова, влюбленный в археологию гробокопатель, перешел с истфака на свежеоткрытый в педвузе юрфак. Так и слышу ее капризный голосок: «Мужчина — учитель истории — это просто смешно, а как юрист ты всегда сможешь прокормить семью!». По протекции тестя устроился в МВД области. Об этом, Илья, ты говорить очень не любил. Но приходилось. Ты же нуждался в исповеди…

Поэтому подсознательно ты выбирал из семейной жизни лучшие моменты, озаренные мимолетным присутствием… да, да, не лукавь, я не покраснею… присутствием меня. Мое подложечное вместилище души начинало сладко ворковать, как раковина, когда ты останавливался в подробностях на пустячных фрагментах. Никогда не начиная со слов: «Ты помнишь?..». Ты же уверен, что я помню. Ты просто говорил: «А в девяносто первом я явился в областную научную библиотеку искать литературу к экзаменам, сел в читальном зале с учебником, никого не трогал, а мимо прошли острые каблучки и зацепились за мой ботинок. Я не мог глаза не скосить — ну роскошные ноги, но зачем же так больно лягаться?». Это что — я ведь еще постороннюю книгу с грохотом обрушила почти тебе на колени. «Извините», — сказала, якобы с досадой. И мы одновременно нагнулись за книгой, а выпрямляясь, ты взглянул в глаза мне. Спорим, они показались тебе странно знакомыми? А ты думал, я всегда пру по чужой обуви, как Паниковский в гриме?

«Извините», — повторила я — совсем молоденькая, нескладная, в короткой юбке и сильно намазанная. Чмо болотное, верно, Илья? Не верится, что из него выросла твоя красавица жена Инна Аркадьевна.

Мы быстро выяснили, что виделись в средней школе номер десять, гори она синим пламенем. И ты поразил меня до глубины пятки, когда спросил: «А что ты здесь делаешь? Ты же не любишь, когда людей много?». Ты и это помнил?!

Болтали: «А ты? А ты?» — около часа. Потом я хватилась, что мне пора. И правда, время истекло. Потому что я приехала на день из Воронежа.

Да, град Воронеж, где я училась на журфаке госуниверситета, здорово проредил наше общение. Пять лет я нос казала в Березань только по большим праздникам. И всерьез думала, что после института сюда не вернусь, а осяду в степях — то, что я нашла себе любовника, степного кречета, представлялось мне знаком судьбы: пути двух скифских конников (я же родилась в Астрахани!) пересеклись на выжженном глиноземе…

Ты в курсе, о чем я?