Житие блаженного Феликса

Уже наступал вечер, враги удалились, и Феликс после их ухода беспрепятственно отправился в другое убежище, радуясь тому, что ему была оказана помощь божественного заступничества, и сам в себе воспел: “Если я пойду и долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною” (Пс 22;4)[24]. Тем временем день кончился, и Феликс ушел в тайное место под самой крышей некоего дома. Там он скрывался, не выходя, в течение шести месяцев, лишенный общества людей, но находивший удовольствие в благодати Божественного присутствия, по словам Псалмопевца, “в сокрытии лица его от смятения людей”. Благодать Божия чудесным и необыкновенным для людей образом поддерживала его столь долгое время. Ибо в соседнем доме жила некая женщина[25], преданная Богу. Ее служением, хотя она в то время не знала об этом, премудро пользовался Господь, Который есть Источник и Начало всей премудрости. Женщина пекла хлебы, готовила и другие кушанья для пропитания домашних и в рассеянии ума своего относила в то место, где прятался исповедник Феликс. Она оставляла там ему все это, веруя, что ставит приготовленное кушанье дома, так как не могла узнать, что когда-либо вошла или вышла оттуда. И всегда она уходила, помня, но вскоре забывая об оставленной еде.

Так пришлось блаженному Феликсу, как я уже сказал, шесть месяцев оставаться в том темном тайнике под крышей. Он был лишен человеческого общества, но никогда не был оставлен скорым посещением Вышних сил; и при скудном пропитании он вел счастливую жизнь. Говорят, в это время он не раз удостаивался милости Божественной беседы.

При тех же домах, где пребывал Феликс, находилось старое хранилище воды[26], из которого он поначалу черпал немного питья. Это хранилище было высушено сильным летним зноем, однако блаженному исповеднику было достаточно воды, пока он там жил, И действительно, Создатель, помышляющий о нашем будущем благе, наполнивший некогда при совершенно ясной погоде небесным дождем одну лишь овечью шкуру[27], Сам Своему исповеднику доставил благодать таинственной росы, которой подкреплялся жаждущий, смотря по тому, какова была его потребность. Когда же времена исполнились, Божественное откровение побудило Феликса выйти из укрытия, так как буря гонений миновала.

Когда Феликс неожиданно появился на улицах города, все приняли его с великой радостью, словно пришедшего из Рая[28]. С того времени он начал укреплять народ в вере, которая была немало подорвана свирепостью гонений.

Между тем Богом возлюбленный предстоятель Максим в весьма преклонном возрасте окончил свои дни. Немедленно общим суждениям Феликс, показавший себя непобедимым исповедником и сладкогласным учителем, избирается на епископскую кафедру. Ведь все то, чему он учил благими устами, он сам исполнял на деле.

Феликс же, стяжавший в своем сердце высоту смирения[29], скромно сказал, что он не должен принимать этого сана. Он назвал своего собрата — пресвитера Квинта, говоря, что тот может принять честь вышеупомянутого сана, будучи много достойнее его, Феликса, потому что Квинт был возведен в сан пресвитера на семь дней раньше. Поскольку Феликс настойчиво просил, это было исполнено. Приняв служение епископа, тот же самый Квинт управил все таким образом, что, смиренно подчинившись блаженному исповеднику, предписал ему говорить проповедь народу вместо себя. Сам Квинт отправлял службу для народа, а Феликс руководил его просвещением.

Прославившись постоянством исповедания, веры и добродетелью смирения, Феликс также показал себя величайшим приверженцем добровольной нищеты. Ибо он владел многими поместьями, домами и драгоценностями из родительского наследства, но, объявленный вне закона во время гонений, отказался от всего. И в самом деле, когда Церквям был возвращен мир, он мог бы потребовать назад свое законное имущество, но никоим образом больше этого не хотел. Когда же друзья[30] советовали ему получить причитающееся ему имущество, чтобы с прибылью великого вознаграждения раздать нищим, Феликс, никак не соглашаясь сделать это, опровергая дерзновенными словами их увещания, говоря: “Все мне позволительно, но не все полезно (I Кор 6:12). Да не будет так, чтобы я вернул себе имущество, потерянное по причине исповедания веры; да не, будет так, чтобы я потребовал какую-либо выгоду от земного богатства, которое я презрел ради созерцания Небесных благ, как если бы мне их было менее достаточно, чем благ земных. Лучше я, нищий духом, последую Иисусу, чтобы принять от Него обильные дары Царства Небесного. Не должно сомневаться, что Тот, Кто избавил меня и от оков, и от мрака страшной темницы, и с времени тайно покрывал от людей, и в оставшееся время моей жизни пропитает меня, возложившего на Него попечение свое.