Житие Дон Кихота и Санчо

Да не останется без внимания то обстоятельство, что наш идальго не ступил на пути мирские и на стезю искупительного подвижничества, покуда не приблизился к пятидесяти, к поре жизненной зрелости, достигшей совершенства. Стало быть, безумие его расцвело лишь тогда, когда достигли полного совершенства доброта и разум. Был он не юнцом, ринувшимся очертя голову на поприще, мало ему знакомое, но мужем, разумным и мозговитым, впавшим в безумие единственно по причине зрелости духа.

Избыток досуга и несчастная любовь, о которой пойдет речь ниже, побудили его предаться чтению рыцарских романов «с такой страстностью и наслаждением, что (он) почти совсем забросил и охоту, и управление хозяйством» и даже «продал несколько[3] десятин пахотной земли, чтобы накупить себе для чтения рыцарских книг», ибо не хлебом единым жив человек. И стал он питать дух свой подвигами и деяниями тех отважных рыцарей, что, отрешась от преходящей жизни, возжаждали вечной славы. Жажда славы побудила их к действию.

«И вот от недосыпания и чрезмерного чтения мозги его высохли, и он совсем утратил рассудок[4]». Касательно того обстоятельства, что мозги его высохли, доктор Уарте, мной уже упоминавшийся, говорит нам в главе I своего трактата, что для умственной деятельности требуется, дабы «мозг был сух и состоял из частиц тончайших и чрезвычайно деликатных»; по поводу же того, что наш идальго утратил рассудок, Уарте повествует нам о Демокрите из Аб- деры:⁵ тот в годы старости достиг такой умственной мощи, что «утратил здравость воображения и по сей причине стал произносить разные изречения и сентенции столь не к месту, что все жители города Абдеры почитали его безумцем»; но когда пришел к нему Гиппократ⁶ с намерением осмотреть его и приняться за лечение, то обнаружил, что Демокрит «самый мудрый человек в мире», а безумцы и недоумки — те, кто сочли своего согражданина больным и позвали к нему врача. Но судьбе угодно было, добавляет доктор Уарте, чтобы все речи Демокрита в беседе с Гиппократом, «за то недолгое время, были речи чисто умственные, не затрагивавшие воображения, каковое у него пострадало». И то же самое видим мы в жизни Дон Кихота: слыша от него речи умственные, все считали его человеком мудрейшим и весьма здравомыслящим, но когда затрагивалось воображение, которое у него пострадало, все дивились его безумию, воистину дивному.

«Утратил рассудок». Нам во благо утратил, дабы явить нам вечный пример духовного великодушия. Разве достиг бы он такого героизма в здравом рассудке? На алтарь своего народа принес он величайшую из жертв: собственный рассудок. Его фантазия наполнилась прекрасными вымыслами, и он уверовал как в истину в то, что было всего лишь красотою. И уверовал верой, такой живою, так побуждавшей к деяниям, что решил действовать в соответствии с теми образами, что являло ему безумие, и чистотою своей веры претворил безумие в истину. И «наконец, полностью утратив рассудок,[5] он возымел такую странную мысль, какая никогда еще не приходила в голову ни одному безумцу на свете, а именно что ему следует и даже необходимо ради возвеличения собственной чести[6] и во имя служения родной стране[7] сделаться странствующим рыцарем, вооружиться, сесть на коня и отправиться искать по свету приключений, одним словом, проделать все то, что в романах обычно проделывают странствующие рыцари: восстанавливать попранную справедливость, подвергаться разным превратностям[8] и опасностям и таким образом обессмертить и прославить свое имя». В том, чтобы обессмертить и прославить свое имя, и состояла главная суть его предприятия; в том и состоит возвеличение собственной чести, во–первых, и служение родной стране, во–вторых. А собственная честь — чем была она для него? Что означало для него это слово «честь», которое в ту пору так часто звучало у нас в Испании? Что означает оно, как не то, что призвание человеческой личности — открыть себе новые пути в пространстве и продлить себя во времени? Как не то, что нам должно войти в предание, дабы в нем продолжить жизнь и не умереть до конца? Такой подход может показаться эгоистичным; куда благороднее и бескорыстнее искать в первую очередь служения родной стране и, более того, искать единственного Царства Божия и Его справедливости, притом из любви к добру как таковому; но любому телу суждено упасть на землю, ибо таков закон земного притяжения, и точно так же любая душа подвластна закону притяжения духовного, закону самолюбия и жажды славы и чести. Как утверждают физики, тело падает, повинуясь закону взаимного тяготения, ибо камень, падающий на землю, и земля, на которую он падает, взаимно тяготеют в степени, обратно пропорциональной массе; и точно таким же образом существует взаимное тяготение между Богом и человеком. И если Он притягивает нас к Себе и сила Его притяжения беспредельна, то ведь и мы тяготеем к Нему. Царствие Его берется силою.⁷ И для нас Он, прежде всего и превыше всего, вечный созидатель бессмертия.