Житие электросварщика (СИ)

  Жизнь на небе в бытовом отношении была очень скудной. Спал Артур, вместе с такими же отказавшимися от земли рабочими, в сырой провонявшей бытовке, где вся бригада переодевалась в трудовую одежду. Спали они на топчанах, заваленных робами и тухлыми фуфайками. Ели мало, только то, что приносили с собой их товарищи по смене - клевали оставшиеся крошки хлеба и подбирали нагретые осклизлые кусочки синичкиного сала. Этого им хватало вполне, они похудели, но чувствовали себя бодро, выполняли план на сто пять процентов. "Это оттого, что гравитация действует на нас с меньшей силой - думал Артур - мы не вынуждены так много сопротивляться силе притяжения и поэтому, как птички небесные, можем свободно существовать на урезанном пайке. Мы можем питаться только тем, что с носа упало, совершенно без вреда для своего здоровья и показателей производительности".

  Скоро Артур напрочь отказался спускаться на землю, к зданию конторы, чтобы получить в кассе свою зарплату. Зачем мне деньги, у меня всё есть, пояснял он своим более материальным товарищам. Ем я с гулькин нос. При такой гравитации, мне вполне достаточно и божьей росы.

  Вечером, когда его смена подходила к концу, Артур бывало с удовольствием озирал стройку века - тысячи разноцветных вспышек электросварочных работ озаряли вокруг наступающие сумерки. Отовсюду сыпались каскады ослепительных искр, и чем гуще становились сумерки, тем ярче полыхали фонтаны из рук электросварщиков. Вскоре сумерки уходили, а из темноты начинали колоться первые кремнистые звёзды Мироздания.

  Именно в такой вечер Артур увидел Ангелину - хрупкую девушку, монтажницу железобетонных конструкций с васильковыми глазами и огромными брезентовыми рукавицами. Также как и Артур, она смотрела вокруг, любуясь ежедневным новогодним фейерверком комсомольской стройки. Они познакомились и стали, каждый вечер, вместе наблюдать за фронтом строительных работ.

  После рабочего дня, они ходили по недостроенным этажам башни, держась за руки, и почти не пользуясь даром речи. Всё было понятно без слов - любовь, вот как это называлось. Встречаясь, они подолгу смотрели друг другу в загорелые высокогорные лица. Временами они спускались на нижние этажи, где уже вовсю трудились бригады отделочников. Там было много штукатуров и плиточников, они никогда не видели высоты и относились к миру с простой варварской материальной грубостью. Отделочники посмеивались над Артуром и Ангелиной, не понимая смысла их удовольствия.

  Иногда радость врывалась в их жизнь неожиданно даже для них самих - так было, когда они вышли к железнодорожному мосту, который на большой высоте должен был соединять две смежные башни. Мост был недостроен и не с того, ни с сего, обрывался на открытом воздухе, прямо посредине пространства. Местный рабочий класс, занятый на этом участке, облюбовал мост и ходил сюда для активного отдыха. Здесь он, шумными коллективами, играл в карты, пил тёплый алкоголь и наблюдал, как молодежь, в коротких сатиновых трусах, прыгала в протекающую под мостом Ефратку. Окунувшись, молодёжь возвращалась по аварийной железной лестнице. Взобравшись, они загорали на каком-нибудь металлическом конструктивном элементе, облепив его стайкой голых ласточек. Приходили сюда и итээровцы, со своей слабой бледною мускулатурой и книгой зажатой под мышкой. На мосту было много визга и пахло чёрной нефтяной пропиткой для шпал.

  Артуру и Ангелине здесь было особенно хорошо, среди пружинистых тел и задорного смеха пролетариата. Сварщик любил наблюдать, как Ангелина, стоя у обрыва моста, в своём простеньком купальнике, готовилась к прыжку: худенькая, коричневая, напряжённая. Иногда внизу по реке плыла толстая колбаса груженой баржи. Иные смельчаки прыгали прямо в кучи перевозимого баржей песка.

  - Мне кажется, что я такая лёгкая, что даже когда упаду с вершины башни, то не разобьюсь, а спланирую на поверхность земли, словно пёрышко - говорила Ангелина Артуру в минуты особого душеного расположения.

  - Глупенькая, глупенькая - только и мог сказать непонятливый Артур.

  Однажды работая на высоте и закончив особенно трудный шов, Артур поднял сварочную маску, чтобы глотнуть проточного воздуха. Сила его зрения была такова, что он легко мог рассмотреть идущую далеко внизу женщину - это была Зануси. Зануси изменилась: стала шире и тяжелее. Рядом с ней шёл какой-то конторский служащий в полном расцвете сил, а между ними, держась за руки, шли две маленькие белобрысые девочки с экваториальными бабочками бантов на головах. Зануся была довольной матерью, и Артуру стало хорошо, оттого, что там внизу есть простое житейское счастье, и люди незатейливо строят пчелиные ячейки общества.

  Удивился Артур: столько времени прошло, а он и не заметил. Время на высоте шло по-другому, и ход его кардинально отличался от хода времени внизу. На земле время было заметней, на земле время было стремительней, и больше была сила трения, с которой время действовало на вещи. Вещи быстрее амортизировались и морально устаревали. Люди тоже.