Житие гриффиндорки

— Ура! Так здорово, что ты с нами, сестренка, — обрадовался ей Гарри Поттер, заставив сидевших за столом задуматься, что для факультета было, вообще-то говоря, нехарактерно. Поэтому очень скоро все мысли из голов отважных испарились, ибо на столах появилась пища типа «еда». А думать и жевать одновременно гриффиндорцы были физически неспособны по неозвученному мнению товарища прапорщика.

Часть 6

Внимательно наблюдавшая за профессорами весь вечер, Вера Митрофановна отмечала некоторые неясности: какое-то ожидание в глазах сушеной воблы, немного рассеянный взгляд директора, как будто не воспринимавшего реальность, откровенно злой взгляд одетого в черное мужчины, ну и разряженного павлина, насчет которого Сашка предупреждал. Остальные профессора ничем не выделялись, будто бы совершенно не интересуясь происходящим в Большом Зале, что было, по мнению Веры, странным.

Гермиона была задумчивой, видимо, пыталась собрать разрушенные шаблоны, Гарри рядом с ней — улыбчивым, Сашка заботился о Луне, не забывая поглядывать по сторонам. Вера отмечала взгляды, бросаемые на Гарри, внимательно отслеживая и запоминая авторов этих взглядов. Наслушавшись о достижениях волшебной химии, девочка напряженно думала о том, как защитить всех, потому что артефактов-определителей было всего два: один у нее, второй у Сашки.

После ужина все направились в гостиную, причем Сашка страховал свою Луну, чтобы в конечной точке бережно передать ее в руки Веры. Белокурая девочка чувствовала себя в тепле — о ней заботились, кажется, постоянно, поэтому она и не пугалась. Гермиона благосклонно отнеслась к повышенному вниманию Гарри, а близнецы старались держаться от младших подальше, уже выучив свои простые уроки: за «своих» младшие били, кажется, не задумываясь, причем делали это как-то очень больно. Перси, косясь на Веру, быстро что-то оттарабанил, после чего всех развели по комнатам…

— Да, казарма, — сделала вывод Вера, оглядывая шесть кроватей, выполненных в средневековом стиле. — Как есть казарма. Так, внимание всем! — Луна сразу сделала внимательное лицо, а остальные девочки попытались речь о правилах поведения в казарме проигнорировать, поэтому Вера Митрофановна подошла к каждой, чтобы достучаться до верхнего отростка.

— Буду я слушать какую-то предательницу крови! — заявила светловолосая девочка, имени которой Вера не запомнила. — Ай! Больно! Что ты делаешь!

— Ты будешь слушать меня, — зажав нерв на руке, спокойно объяснила рыжая девочка, — будешь вставать, когда я сказала, ложиться по команде «отбой», мыться и держать себя в чистоте, иначе тебе будет больно, раз по-другому ты не понимаешь.

— Я папе напишу! — взвизгнула светловолосая, совсем уже не желая спорить, очень уж страшной оказалась эта Уизли.

— Папа приедет и уедет, — улыбнулась Вера. — А тебе со мной здесь семь лет жить. Поэтому советую сразу настроиться на правильное поведение. Мы друг друга поняли?

— Да! Да! — заплакала собеседница рыжей Уизли. — Только отпусти…

Луна с удивлением смотрела на то, какой разной может быть Джинни. Ласковая, буквально купающая ее в тепле рыжая девочка моментально, если было нужно, становилась жесткой и очень страшной для других. Построив первокурсниц в комнате и загнав тех на водные процедуры, Вера Митрофановна занялась Луной. Беловолосую девочку нужно было помыть, успокоить, убедиться в том, что она сладко и спокойно спит. Вере не давали покоя легко возникавшие гематомы, потому она направила все свое внимание на Луну, к искреннему счастью своих соседок.

Товарищ прапорщик понимал, что Вера Митрофановна может легко построить свою спальню, а вот в его случае все не так просто, но взяв Гарри за плечо, он чуть сместил кровати так, чтобы успеть в случае чего. Странно, но никто ничего ему не сказал. После водных процедур решили расползаться по койкам, потому что Сашке надо было подумать. Снейпа он определил очень быстро, и, проанализировав телодвижения, отчетливо понял, что это враг.

«Старается утрировать свое отношение, но вот по положению рук и готовности схватиться за палочку — гасить в первую очередь», — подумал товарищ прапорщик. — «Так, дальше, директор… такое ощущение, что под героином, надо баб Веру спросить»,[17] — продолжил размышлять спецназовец. — «Ну и остальные… цирк-шапито», — вздохнул он, разрешая себе наконец уснуть.

* * *

Утро ознаменовалось ударом колокола. Вера вскочила, быстро оделась, как привыкла за долгие годы, и осторожными движениями, чтобы не пугать, разбудила Луну, а потом встала посреди комнаты, криво ухмыльнулась и выкрикнула:

— Комната, подъем! На зарядку становись! — от такой команды девочки сделались похожими на очень удивленных сусликов.