Житие Иса. Апокриф

Геф сразу же оттянул назад Иса и захлопнул створку:

— Можешь через рупор говорить, еще лучше слышно будет.

— Есть ли кто в твоем шатре, Липпин?

— Нет, — ответил ошарашенный наместник.

— Отойди. И солдаты пусть отойдут. Сейчас он загорится.

Повторять не пришлось. Мгновенно вокруг шатра образовался пустой круг. Наместник медленно вышел из круга.

Ис прицелился и метнул из открытого на мгновение люка глиняный сосуд. Хрупкая глина лопнула на вершине шатра, брызнули огненные ручьи, шатер вспыхнул как сухая щепа.

— Тушить не советую. Если здесь есть участники прошлого похода, они могут порассказать, что это такое.

Участники были. И круг раздался еще шире.

— Давайте возьмем наместника, — вдруг предложил Улук.

— Нави, готовь лассо, ты же бывший пастух! — перешел к делу Ис.

Корабль отлично управлялся, и Ис толчками подвел его к тому месту, где неподвижно стоял глядящий в огонь Липпин. Солдаты отползли на четвереньках, не смея поднять головы. Наместник стоял, словно понимая, что бежать бесполезно. Внизу раздался вопль ужаса. И сразу после этого спокойный голос Нави:

— Можно подниматься, баран на борту.

Корабль набрал высоту в тридцать метров и медленно прошел над имперским лагерем.

— Слушайте все! — гремел сверху динамик. — Все, кто останется здесь до завтра, будут испепелены. Идите к морю, грузитесь на корабли и отправляйтесь домой.

И Ис похлопал потного Липпина по вздрогнувшему плечу.

Корабль еще не успел улететь, как шевельнулись возы, а уже издали увидели они клубы пыли, поднятые ногами солдат, спускавшихся с перевала. Им долго идти до Лазурного моря, минуя города: заходить в них Ис запретил.

— Теперь — курс на Узкую щель.

Там произошло то же самое. А день едва перевалил за середину.

— Воистину время измеряется не часами, а событиями, — изрек вдруг, вновь обретя велеречивость, Учитель.

— Прикажешь высечь это на каменных досках? — смиренно прошептала, лукаво блеснув глазищами, Мер.

— Бронза надежнее, — не растерялся Ис. — И дайте, бога ради, чего-нибудь покрепче воды нашему гостю, а то он не дождется посадки.

Обмякшему наместнику дали вина.

— До Священного города теперь меньше часа полета. А у нас там есть кой-какие дела. И верховному жрецу это будет приятным сюрпризом.

— Воображаю! — расхохотался Ртеп и энергично потер руки.

28

—Привет, Иф! — раздался с неба громовой голос, когда верховный жрец во главе семидесяти высших жрецов вышел из храма, дабы встретить небесного посланца. Верховный жрец задрожал, услыша этот голос, — у него была хорошая Память — и, как был, в парадных одеждах, опустился в пыль. Его спутники рухнули ничком, бороды в пыли, не решаясь поднять глаз. Они тоже знали, чей это голос!

— Онемел или не признаешь? В прошлый раз ты был побойчее! — наслаждаясь, гремел Ис.

Корабль снижался, уже можно было различить сквозь остекление рубки Иса, сзади него — Ртепа, Мер, Улука и Гефа, полубесчувственного Липпина успели убрать из рубки в нижнее помещение. Мер накинула на плечи Иса широкий фиолетовый плащ:

— От этого зрелища, как ты изящно выражаешься, жрецов хватит кондратий.

— Помилуй нас! — поднял дрожащие руки верховный жрец, он уже уверовал в Учителя. И трудно было осуждать его за это, слишком много впечатлений обрушилось на эту голову, хотя и не была эта голова дурной!

«Все так, но кузнец Геф сразу воспринял все по-иному!» — словно прочел мысли верховного жреца Ис. И снова докатилось снизу:

— …в священных книгах сказано…

— Что сказано в священных книгах, мы здесь разбирать не будем, — ответствовал Ис.

Верховный жрец умолк, сраженный собственной дерзостью. И медленно лег ничком, положив руки на голову.

— Прямо-таки классический жест, — неприметно толкнул в бок Учителя Геф.

И только взволнованный Ртеп начисто утратил чувство юмора.

Вот если бы он был на месте Учителя! Как бы он сказал!

Но все оставались на своих местах, и приходилось довольствоваться красноречием Иса:

— Немедленно распусти мздоимцев — храмовых стражей. И сам зарабатывай хлеб руками, а не кадилом! Десятина — отменяется. Все рабы — свободны. Имперских солдат — вон, их соплеменники уже ушли с перевалов. Они двинулись к морю садиться на корабли…

По плексигласу звякнула стрела, выпущенная имперским лучником. Других стрел не было — стрелка разорвала на куски наэлектризованная толпа. Прежде чем Ис договорил, толпа ринулась к имперской резиденции, хватая по дороге ошеломленных такой решительностью имперских солдат и вытряхивая их, как раков, из панцирей. Лишь голос Иса остановил всеобщее избиение. А через час, опасливо оглядываясь, сломленные солдаты Империи покинули бурлящий город.

— Ртеп, остаешься здесь комендантом. Нави, оставь ему свой десяток. Улук, будешь помощником Ртепа. Срочно собери имперское оружие, организуй охрану — здесь найдутся любители руки погреть! Борова-наместника — вон с корабля! Мы возвращаемся в долину. Люди, здесь остается мой друг Ртеп, я скоро вернусь!

Наместник не ушел далеко — его забили каменьями у городских ворот. Это уже потом Улук сформировал милицию и навел порядок.