Житие мое

– Ну, я пошел! Удачи мне.

Ракетница нашлась быстро, но патроны куда-то просыпались, остался только тот, который я успел загнать в ствол. Ведро протекало, спирта осталось в нем чуть больше половины. Авось, хватит! Приблизившись к сражающимся монстрам, я изловчился и выплеснул спирт на гуля. Мертвец резво попер на меня, но пес повис на нем, как шевелящийся и рычащий якорь. Я отступил к дереву, скомандовал:

– Макс, фу! – и всадил гулю ракету практически в упор.

Он сгорел не сразу, а еще пару минут бегал за мной по двору, но это была уже агония. Когда все было кончено, я, с благодарностью, потрепал пса по ушам.

– Молодец, собака! Мы его сделали. Не слезай! – велел я мальчику. – Надо проверить, нет ли здесь еще кого. Пока я не вернусь, не вздумай спускаться на землю.

Мальчик кивнул. Это только в глупых сказках люди всегда делают все наоборот, а в реальности, оказавшись лицом к лицу со смертью, они становятся тихими и послушными.

Мы пошли на разведку вместе, тварь и черный маг. Пес-зомби бодро трусил впереди, внимательно принюхиваясь (я был уверен, что гуля он заметит раньше меня). Грузовик уже догорал, сумерки перешли в ночь, но вокруг было тихо и спокойно – обычно именно этот покой свидетельствует, что опасность миновала. Я свинтил из подручных материалов факел, потому что где искать лампы понятия не имел. Хозяева были зажиточные, у них был даже собственный электрогенератор (не на спирту, на масле), запустить его толи забыли, толи не успели. Я проверил контакты и перекинул рубильник – все работало, во дворе загорелись лампочки, но в доме было темно. Это было не "гуд". Я сказал псу:

– Сгоняй за саквояжем! – и начал осторожно обходить здание, заглядывая в окна. Нашлась моя трость (чуть не забыл про нее).

Через минуту раздалось пыхтение – пес-зомби нес сумку. Этот зверь начинал мне нравиться.

– Спрячься! – велел я ему. – Люди не должны тебя видеть. Встретимся у мотоцикла.

Он растворился в темноте.

Сначала я зажег свечу плоти, но на ее запах никто не появился, только пес шуршал и сопел в кустах. Тогда я начал ходить вокруг дома и звать кого живого. Где-то через четверть часа в окне второго этажа мелькнуло бледное пятно:

– Кто там?

– Черного мага вызвали?

– Осторожно, мертвецы!

– Они в прошлом. Не помните, сколько их было-то?

В окне произошло шевеление, и ответил мне уже другой голос.

– В лес пошло двенадцать человек. Потом я видел семерых, но одного или двух мы могли уничтожить.

– Сколько было старых?

– Трое.

– Тогда все, что нам грозит, это пара свеженьких мертвяков, прячущихся по углам! Можно будет поискать их утром. Как в доме со светом?

– Вы уничтожили троих гоулов?!

Судя по знанию терминологии, это был один из "чистильщиков" – гуль к гоулу относится как болонка к волкодаву, это годы придают им сил. Я сдержал презрительную ухмылку – все равно бы он ее не разглядел.

– Да! Причем, без особого напряжения. И еще одного из новых. Но у меня проблема с реактивами – на армию покойников я как-то не рассчитывал. Какой идиот их всех поднял?

В ответ было молчание: признавать свою глупость "чистильщик" не хотел, а возразить не мог.

– Ладно, проехали. Сидите, где есть. Я отвезу мальчика на ближайшую ферму, а утром вернусь. Обсудим вопросы оплаты.

– Михас цел?! – раздался встревоженный женский голос.

– Да. Вы его мать?

– Михас! Я должна его видеть!!

Раздался шум борьбы. Ну, начинается… Нужно сваливать отсюда и дать им перебеситься до утра.

– Короче, мы уезжаем по дороге на восток.

– Михас!!!!

Мне пришлось привести ребенка к дому и позволить ей выплакаться. Мальчик держался на удивление спокойно и очень серьезно уговаривал маму подождать до утра. Когда мы уходили, она все еще рыдала.

– Она у тебя что, из белых? – поинтересовался я, разворачивая тушу мотоцикла.

– Нет. У меня дедушка – белый маг.

– А, тогда понятно. Семейное!

– Что – семейное? – обиделся мальчик.

– Нервишки слабые.

Получив команду, магия мотоцикла вдохнула жар в цилиндры, крутанула вал, двигатель взревел, а из фары ударил ослепительный конус света.

– Держись крепче! – скомандовал я, и мы покатили вперед, сопровождаемые быстрой тенью немертвой собаки.

В поместье я больше не вернулся и был абсолютно прав – пофиг деньги, свобода дороже! Утром мне показалось неразумным позволить "чистильщику" увидеть мое лицо: так и до разбирательства в НЗАМИПС недолго. Я объяснил мальчику, что нежитей в поместье больше нет, а с остальным полиция сама разберется, и строго-настрого приказал никому не говорить о собаке.

– Если только не спросят напрямую – врать нехорошо.

Он понятливо кивал.

Хозяева фермы, встревоженные известием о нападении гулей и обнадеженные моими уверениями, что теперь все будет хорошо, согласились присмотреть за ребенком и дать знать о происшедшем в полицию. Уже на полпути к трассе, издали, я разглядел колонну военных грузовиков с логотипами НЗАМИПС, пылящую навстречу, и бодро завернул в кусты – возобновлять знакомство с "любимой конторой" мне совершенно не хотелось.