Читаем Житие Одинокова полностью

Житие Одинокова

Митрополиты Сергий и Алексий заговорили о проблемах с подготовкой кадров духовенства. Оба просили, чтобы было разрешено организовать богословские курсы при некоторых епархиях.

— Мы не против, — заметил Сталин, — однако почему вы говорите лишь о богословских курсах? Вполне можно организовать духовную академию и духовные семинарии.

— Для открытия духовной академии у нас ещё очень мало сил, — вздохнул Сергий.

— Ну как хотите, это дело ваше. Если желаете богословские курсы, начинайте с них, но правительство не будет иметь возражений и против открытия семинарий и академий.

Сергий заговорил о желательности выпуска журнала Московской патриархии, Сталин согласился. Николай посетовал, что церквей мало, надо открывать новые. Сталин ответил, что препятствий не будет. Алексий заговорил об освобождении из лагерей и ссылок некоторых архиереев — Сталин попросил представить список, и немедленно получил его, ибо заранее составленный список принёс с собой Сергий.

— Церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с её организационным укреплением и развитием внутри СССР, — уверил митрополитов Сталин.

Алексий и Николай только недоверчиво покачивали головами, а Сергий, поражённый быстротой, с которой решаются вопросы, тут же попросил для священников права свободного проживания и передвижения внутри СССР, вопреки паспортному режиму, а заодно права исполнять церковные службы священнослужителям, отбывшим по суду срок заключения. Сталин поручил Карпову изучить эти вопросы.

Было разрешено отчислять некоторые суммы из касс церквей и епархий в кассу центрального церковного аппарата для его содержания, открывать при епархиальных управлениях свечные заводы и другие производства.

— Если нужно сейчас или станет нужно в дальнейшем, государство может отпустить субсидии церковному центру, — предложил Сталин. — Что надо ещё? Помещения? Продукты? Транспорт?

Сговорились, что правительство передаст в распоряжение церкви три легковых автомашины с горючим и что патриархия примет от правительства трёхэтажный особняк в Чистом переулке, который занимал ранее бывший немецкий посол Шуленбург.

— Это здание советское, не немецкое. Вы сегодня там ночевали, но вряд успели всё осмотреть, — и Сталин попросил Поскрёбышева принести план особняка. — Можете спокойно в нём жить. Особняк мы вам передаём со всем имуществом, мебелью. Ещё вот что я предлагаю. На рынке продукты покупать вам неудобно и дорого, к тому же сейчас продуктов на рынки колхозник выбрасывает мало. Государство может обеспечить вас продуктами по государственным ценам.

— Спасибо, товарищ Сталин…

— Нет ли ещё каких-либо вопросов, нет ли других нужд у церкви?

Митрополиты вразнобой уверяли, что особых просьб больше не имеют. Хотя… конечно… Иногда на местах бывает переобложение духовенства подоходным налогом…

Сталин велел секретарям отметить это в протоколе и предложил Карпову в каждом отдельном случае проводить проверки для исправления. И затем сказал митрополитам:

— Если у вас больше нет вопросов к нам, то, может быть, будут потом. Правительство намерено образовать специальный государственный аппарат, который будет называться Совет по делам Русской православной церкви. Председателем Совета мы назначим товарища Карпова. Он выпускник духовной семинарии. У вас нет возражений против его кандидатуры? — а когда все трое выразили полное согласие, указал Карпову: — Подберите себе двух-трёх помощников, образуйте аппарат, но помните: во-первых, что вы не обер-прокурор, а во-вторых, что церковь самостоятельна.

Молотов в это время составлял проект коммюнике о встрече. Документ обсудили и передали Поскрёбышеву, чтобы в этот же день сообщение прозвучало по радио и было опубликовано в газетах.

Митрополит Сергий поблагодарил правительство и лично товарища Сталина, тот, прижав руку к сердцу, принял благодарность и проводил митрополитов до дверей своего кабинета. Всё время беседы он, хорошо зная церковный устав, вёл себя как иподьякон, должным образом общаясь с владыками.

Когда отцы вышли на улицу к ожидавшей их машине, была уже глухая ночь. Митрополит Сергий проговорил, глядя на звёзды:

— Какой он добрый!.. Какой он добрый!..

— Как жаль, что неверующий, — сокрушённо заметил Николай.

— А знаете, что я думаю: кто добрый, у того в душе живёт Бог!