Житие Сергия Радонежского

Братиа же игумену рѣша: «Не смѣем рещи и боимся тебе, честный отче, а гостя твоего отслали быхом отсюду акы бездѣлна и бесчьстна, поне же невѣжда бѣ и поселянинъ: ни тебе поклонится, ни чти достойныа въздасть, а нас укаряет и не слушает, акы лжуща мнит нас. Хощеши ли убо да ижьженемъ его?». Божий же человѣкь Сергий, възрѣвъ на братию, видѣв их смутившихся, и рече: «Никако же, братие, не сътворите сего, не бо к вам, но на мое имя пришелъ есть. И что труды дѣете ему? Дѣло бо добро съдѣла о мнѣ, и аз вины не обрѣтаю в нем. Аще ли вы обрѣтаете въ нем вину, слышите Павла апостола глаголющеа: «Аще человѣкъ впадает въ нѣкоторое прегрѣшение, вы, духовни, съвръшайте таковаго духомь кротькым»; и подобает таковыа смирениемъ и тихостию исправляти». И то рекъ, недождавъ от него прежде поклонениа, но сам прежде предваривъ, приступль на цѣлование земледѣлче, съ тщанием же и спѣшаше. И с великым смирением поклонися ему до земля, и съ многою любовию о Христѣ целование дасть ему, и благословивъ, велми похваляше поселянина, яко сице о нем разсудивша. От сеа убо вещи разумѣти есть, коль велико смирение внутрьуду имѣаше в себѣ Сергий, иже таковаго поселянина невѣждю суща, иже негодующа и гнушающася его, излише паче възлюби его: яко же бо гръдии честем и хвалам радуются, тако и смиреномудрии о своемъ бесчестии и о осужени[и] радуются. И не токмо же се едино, но имь его за руку преподобный и посади одесную себе, ястиа же и питиа насладитися нудяше и, честию же и любовию учрежение сътвори ему. Он же печална быти себе глаголаше: «Сергиа ради, его же ради и потрудихся до здѣ приити и того видѣти, не получих желаниа моего». Преподобный же Сергий рече ему: «Не печалуй! Здѣ есть милость Божиа сицева, да никто же печаленъ исходит от здѣ. И о нем же печалуеши и его же ищещи, в сий час дасть ти Богъ того, его же желаеши».

И еще ему глаголющу, и се князь етеръ грядяше и в монастырь съ многою гръдостию и славою, и плъку велику быти округъ его, боляром же и слугам, и отрокомь его. Предъидущии же побиваючи и подвойские княжи поселянина оного яша его за плеща его рукама своима и далече нѣгдѣ отринуша его от лица княжа и Сергиева. И еще отдалече сущи князь поклонися Сергию до земля. И Сергий благослови его; и цѣловавшася, сѣдоста два токмо, а всѣм предстоащим. Поселянин же онъ рискаше, обиходя. И его же преже небрежаше и гнушашеся, и того пакы нудяшеся, уду же бы прикоснутися поглядати не обрѣташе; амо же хотяше приникнути, не можаше. И въпроси единого от предстоащих ту, глаголя: «Да кый той есть калугерь сѣдяще одесную княѣзя, повѣждь ми?». Он же възрѣвъ на нь и рече ему: «Убо пришлецъ ли еси сѣмо? Нѣси ли слышалъ преподобнаго отца Сергиа? Глаголяй съ князем той есть». Он же слышавъ, зазираше в себѣ вкупѣ и трепеща.

Егда же князь из монастыря изыде, тогда онъ поселянинъ поимъ съ собою нѣкыа от братиа и сиа молитвеникы сподвигну, с ними же и пред ними кланяшеся до земля игумену, глаголя: «Отче! Елико нечьствовах и елико съгрѣших, просьти мя и помози моему невѣрьствию. Нынѣ познах поистинѣ о тебѣ, отче; яко же слышахом, тако и видѣхом». Преподобный же Сергий простивъ его и благословивъ, и побесѣдова с ним душепитателными, утѣшительными словесы, и отпусти его в дом свой. И оттолѣ человѣкъ тъй велику вѣру имѣа къ Святѣй Троици и къ преподобному Сергию до своего живота. И по лѣтѣх нѣколицѣх прииде от села в монастырь къ преподобному, и пострижеся въ мнишескый чинъ, и пребысть нѣколико лѣт в покаании, и въ исповѣдании, и въ исправлении, преставися къ Богу.

III. Первая Пахомиевская редакция жития Сергия Радонежского

Публикуется по списку Троиц. № 746. Житие и жизнь преподобнаго отца нашего игумена Сергиа. Списано учеником его священноиноком Епифанием, в нем же имат и от Божественых чюдес его

Приидѣте честное и святое постникъ съсловие, приидѣте отцы и братия, приидѣте празднолюбци, приидѣте овчята духовная, приидѣте стадо христоименитое, всяка бремена мирьскых вещей отвръгше и чисти чистому да явимся, се бо свыше наше звание прииде, се убо духовнаа трапеза прѣдлежит и се хлѣбы неистъщаемыа пища, се масло милованиа, се цѣломудрьнаа пшеница, се вино душу и тѣло веселящее, се труба человѣкы обнавляюща и бѣсом неисцѣлную язву дающа, се свѣща, иже грѣховное тръние попаляюща, се убо Русьскиа земля паче жевсеа вселенныа похвал. Тѣм же приидѣте, яко да насладимся добраго нынѣшняго тръжества преподобнии, яко подражателю, ученици, яко учителю[430] достоиную[431] честь въздающи[432], зѣло бо честнѣише есть злата и каменья, все же честное земльных вещеи недостоино есть сему праздньству.