Житие Симеона Юродивого

Через два дня после того, как они прияли святую одежду, они видят того, кто облачился в нее семью днями ранее и чей венец и сопутники открылись им. Теперь он был одет в грубую одежду и занят работой, и вокруг головы его уже не было венца, и не было толпы монахов со свечами, и Иоанн и Симеон удивились этому. И Симеон говорит Иоанну: “Истинно, брат, когда пройдут семь дней, мы тоже лишимся благолепия этого и [139] прелести”. И Иоанн говорит: “Чего ты желаешь, брат?”. Тот снова говорит ему: “Чтобы, как мы ушли из мира и отреклись мирского, также отказались бы ото всего, наделенного дыханием. Ибо, одетый в одежду сию, прозреваю я иную жизнь и иные дела. С того дня, как раб Божий облек нас в нее, внутренняя моя, не знаю отчего, пылает, и душа моя жаждет никого не видеть, ни с кем не говорить и никому не внимать”. Иоанн говорит ему: “А что мы будем есть, брат?”. Симеон отвечает: “То же, что и те, кого зовут восками,[26] о которых говорил нам вчера владыка Никон. Может быть, он, желая, чтобы и мы вели такую жизнь, рассказал нам, как живут воски и как спят, и все остальное о них”. Затем Иоанн говорит: “Как же нам быть? Ведь мы не знаем ни песнопений их, ни чина”.

Тогда Бог открыл сердце аввы Симеона, и он сказал: “Спасший тех, кто прежде Давида угождал Ему, спасет и нас, а если окажемся достойны, Он научит и нас, как научил Давида, когда при стадах своих тот жил в пустыне.[27] Не препятствуй мне, брат, и да не отступимся мы от того, чему посвятили себя”. Тогда почтенный Иоанн сказал: “Поступим, как тебе угодно. Но как мы уйдем отсюда, когда дверь на ночь запирается?”. Симеон говорит ему: “Тот, кто открыл нам днем, откроет и ночью”.