Житие старца Серафима Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника. С приложением его наставлений и келейного молитвенного правила

Подвиги послушания, молитвы, чтения и труда однако же, несовершенно удовлетворяли пустыннолюбивую душу молодого подвижника. Известно, что Саровская пустынь на расстоянии многих верст в окружности обнесена густым лесом или бором. У некоторых старцев отсюда родилась мысль, по примеру древних подвижников и первооснователей Саровской обители, удаляться из монастыря и там, втайне от людей, пред очами одного Бога, внимательнее предаваться благочестивым упражнениям. С благословения настоятеля Пахомия таким образом поселились в разных местах недалеко друг от друга каждый с своим учеником в глубине монастырского леса известные пустынники: игумен Назарий, иеромонах Дорофей, схимонах Марк. Видя такие примеры, Прохор стремился духом к большему уединению и подвижничеству. Душа его, подобно горлице, рвалась к уединению. Он получил от старца своего, отца Иосифа, благословение в свободные часы оставлять монастырь и уходить в лес. Там он нашел уединенное место, устроил сокровенную кущу и в ней совершенно один предавался богоразмышлению и молитве. «Ежели не всегда можно пребывать в уединении и молчании, живя в монастыре и занимаясь возложенными от настоятеля послушаниями, то хотя некоторое время, остающееся от послушания, должно посвящать на уединение и молчание: и за сие малое не оставит Господь Бог ниспослать на тебя богатую Свою милость». Вот такое правило, внушаемое впоследствии другим инокам, теперь исполнял сам Прохор, удаляясь в пустынную кущу. Созерцание дивной природы возвышало его к Богу, а совершенное одиночество теснее соединяло с Ним в чувстве Божественного вездеприсутствия молитвой. По сказанию человека, бывшего впоследствии близким к старцу Серафиму, он совершал здесь правило, еже даде Ангел Господень великому Пахомию, учредителю иноческого общежития. Это правило совершается в следующем порядке: Трисвятое, и по Отче наш: Господи помилуй 12. Слава и ныне: приидите поклонимся трижды. Псалом 50: Помилуй мя Боже. Верую во единаго Бога… Сто молитв: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго и по сем: Достойно есть и отпуст. Все сие составляло одно моление. Но таких молитв надлежало совершить по числу суточных часов, двенадцать днем и двенадцать ночью. Это правило, принятое в обители, составленное по уставу преподобного Пахомия. Прохор исполнял по наставлению старца Иосифа с самого поступления в монастырь. Но в куще среди природы, так сказать, наедине с Богом, он сосредоточеннее и с большим умилением предавался молитвенному подвигу. С молитвой он соединял воздержание и пост: в среду и пятницу не вкушал никакой пищи, а в другие дни недели принимал ее только один раз. Кому не радостно было видеть такое подвижничество в послушнике, еще юном не только душой, но и возрастом? Видимо стало, что Прохор ставит себя твердо на пути иноческого жития. Все питали уважение и любовь к необыкновенному подвижнику. Не единственным, впрочем, подвижником между новоначальными во всем Сарове был в то время Прохор: были и другие молодые люди, явившие в себе высокие примеры ревности о благочестии. Таков, например, был двадцатилетний послушник Василий, вступивший в пустынь 1787 г. из мещан гор. Темникова. На первом шагу он оказал знаки полной преданности воле отца настоятеля Пахомия с отвержением воли собственной: что ни было с ним приобретенного в мире, он, вступая в монастырь, все положил к ногам строителя, усердно отдавая с тем вместе и себя в совершенное послушание ему. Это удивило старца Пахомия и он всегда имел этого послушника в особенном внимании. В последние годы жизни о. Серафима этот послушник был под именем Нифонта строителем Саровской пустыни. Были и другие рабы Божии, но жизнь иноческая, как и вообще житие истинно-христианское, по слову Писания, сокрываются со Христом в Боге. Посему они тщательно укрывали свои благочестивые действия, втайне боролись со страстьми своими, боясь и бегая славы человеческой. Но Прохор стоял на виду старших братий монастыря и подвиги его были так постоянны и разительны, что трудно было укрыть их. Посему, представляя его, предпочтительнее пред прочими, в пример не столько рачительным в иноческих делах, старцы Иосиф и Пахомий сверх любви к нему, как бы к своему чаду, являли и доверие. «Блаженной памяти, отцы наши, строитель Пахомий и казначей Иосиф, мужи святые, любили меня (говорил впоследствии о. Серафим), как свои души, и ничего ими от меня не потаено, и о том, что им было для своей души и для меня полезно, пеклися».

Видение о. Серафиму Христа Спасителя во храме

Явление Божией Матери о. Серафиму во время болезни