Житие тщеславного индивида

– Не спи. Скоро граница. Будешь доплачивать за багаж. Потом таможня начнет трясти. Сперва наша, потом ихняя. Только держись! – предупреждает прапорщик.

– Да я, вроде, всё заплатил при посадке.

– А это не важно. Иначе паспорт не отдадут или высадят на полустанке. А там и заплатишь, и следующего поезда подождёшь.

Опять втыкаюсь в окно. Поезд входит в коридор, отороченный поясом колючей проволоки. Граница. Метрах в десяти друг от друга два человека в тулупах с карабинами на плече. По вагону топает проводник. Открывает купе:

– Доплата за багаж по девяносто рублей. Касса по ходу поезда в бревенчатом бараке. Приготовьте деньги без сдачи.

Прямо перед выходом из вагона какие-то бревенчатые строения. Народ из задних вагонов уже бежит вперед. Поддаюсь общему настроению и тоже бегу к крайнему бараку, хотя не понимаю зачем. В тесном, грязном плохо освещенном квадрате помещения клубится народ. Пробиваюсь к маленькому окошку кассы, протягиваю туда свою сотню. Оттуда в ту же руку суют бумажку. На ней, кроме треугольного синего штампа, нет ничего. Возвращаюсь в вагон, спрашиваю проводника:

– Это чего и зачем?

– Вам-то с синим паспортом можно было не платить.

– Но вы же говорили…

– Это я для соседа по купе говорил. А чек мне оставьте, я на обратном пути им верну.

– А почему с каждого по девяносто и не дают сдачи?

– Так у нас заведено. Стоим мало, некогда всем до копейки отсчитывать.

Дверь купе резко открылась. Вошли двое – мужчина и женщина в шинелях: пограничник и таможенница. Поздоровались с прапорщиком. У меня попросили паспорт.

– Кем и куда едем? – спросила женщина, глянув на мой синий служебный паспорт.

– Назначен корреспондентом ТАСС в Монголии.

– Счастливого пути! – сверив фотографию с оригиналом, – протянул мне паспорт пограничник.

– Надо же, никакого досмотра, – удивился я, вспомнив более строгие порядки на границе с Болгарией, куда ездил дважды – в командировку и на отдых.

– Подожди, что будет через десять минут! – вздохнул прапорщик.

Поезд тронулся, минул коридор колючей проволоки и снова встал. Опять распахнулась дверь купе, вошли двое монголов в полушубках с мятыми погонами на плечах.

– Паспорт кажем, что везём говорим, – произнес один из них почти без акцента. Увидев мой паспорт, спросил: – Куда и кем едем?

– Еду работать корреспондентом ТАСС.

– Хорошо. Которые вещи ваши?

Показал им на дорожную сумку, чемодан и две коробки, перевязанные черным шнуром.

– Надолго в Монголию?

– На три года.

– И так мало везёте? Хорошо. Вы свободны. Выйдите, пожалуйста, в коридор, – попросил говорящий по-русски монгол, второй только широко улыбался.

Поезд уже тронулся, когда из купе вышли и побежали к выходу оба монгола с какой-то сумкой в руках.

– Ну, что я говорил? – встретил меня вопросом прапорщик, красный, как рак. – Опять хотели ссадить здесь, а мне ещё ехать до Халхин-Гола. Пришлось пару яловых сапог отдать. Каждый раз по паре берут, поди, взвод целый у них обул. И бутылку только одну оставили. Давай по соточке с расстройства, а то ещё ночь пилить до Улан-Батора.

– Спасибо, я не пью.

– Трудно будет в Монголии непьющему.

– Я хотел поднять тост за Байкал. А мы его и не увидели.

– Из поезда его плохо видно. На Байкал надо ехать специально. У нас часть стояла недалеко.… Вот где стихия-то! Жалко, рыбки так и не удалось поглушить – запрещали настрого. Веришь, за пять лет омуля так и не попробовал. В Монголии рыба дуром идет – они её не едят. А за омулем на Хубсугул надо ехать. Это далеко от нас. Озеро чуть поменьше Байкала и, говорят, такое же светлое, всю рыбу видать и дно до камешка.

Улан-Батор. Невысокое серое здание вокзала. А дальше куда? Зав отделением знает только день моего приезда и, может быть, номер вагона. Но лично мы не знакомы. Ждать кого-то у выхода из вагона? Может, он видел мою фотографию на Доске почета ТАСС?

– Где едет корреспондент ТАСС? – спрашивает проводника широколицый, узкоглазый мужчина.

– Девятое купе, – отвечает проводник. – Их там двое. Твой – который помоложе.

– С приездом! – улыбается мне узкоглазый, – Ким Болдохонов. Остальные на перроне. – Ким берёт мою дорожную сумку. Я тащусь за ним с чемоданом. Прапорщик волочет по полу две мои коробки. На перроне у вагона вещи подхватывают пятеро разновозрастных мужчин: встречает весь советский корреспондентский корпус в Монголии.

21. Монголия