Жития Святых — месяц декабрь

Преподобный Константин родился в городе Синаде [1] и был по происхождению иудей. Будучи еще малолетним, он, однажды сопровождая свою мать, увидел христианина зевнувшего и сотворившего крестное знамение на своих устах. По подражанию, и он стал делать подобное. Между тем такое наружное уподобление расположило его со вниманием относиться и ко внутреннему содержанию христианской веры. Душою он ощущал теплоту благодати Божией, и лицо его просветлело, озаряемый свыше таинственным наставлением, он в продолжение многих дней даже как бы забывал о телесной пище, не ощущая голода. Это было соблазном для окружающих его (1 Кор. 1:23): одна девица еврейка однажды дерзко поглумилась над ним, но была за то им сначала умерщвлена знамением честного креста, а потом оживлена. Внимая, таким образом, чистым, верующим сердцем гласу Господа (Евр. 4:7), он оставил своих родных и, как бы по указанию Божественного облака [2], дошел до места называемого «душевное спасение», где проживали тогда великие мужи, сиявшие добродетелями и подвигами иноческими. Представившись настоятелю этих иноков, он рассказал ему о себе все подробно: тот велел принести крест и приказал ему облобызать его. Блаженный с радостью начал лобызать святой крест и положил его себе на голову, на которой тотчас отпечатлелось знамение всечестного оружия, неизгладимо сохранившееся и впоследствии, даже до самой его смерти. После того сподобился он святого крещения и наречен был Константином. После крещения он удалился в одно близлежащее место и там ревностно посвятил себя подвигам духовной жизни, при желании принять иноческий чин, он, еще до пострижения, всех превосходил уже строгим благочестием, устрояя свою жизнь по примеру и наставлениям святого Апостола Павла. Когда же Константин произносил иноческие обеты Богу, место, где это происходило, наполнилось благоуханием, и сами собою отверзлись перед ним церковные двери. При своей душевной чистоте он удостоился еще особенного дара: он был прозорливцем, ибо перед ним открыты были даже помыслы каждого брата. Из этой обители предпринял он путешествие к Олимпу [3], приходил затем в Атталию [4], перейдя дивным образом быструю реку, посетил Миры Ликийские и многие другие места и опять пришел к Олимпу. Здесь Константин сорок дней провел без пищи, будучи закопанным в землю до чресл. Потом против воли своей он принял священный сан и, не оставляя подвижнических трудов, странствовал еще в Атрою [5]. За восемь месяцев предсказал он о своей кончине и, согласно этому предсказанию, мирно преставился ко Господу [6].

Память 27 декабря

Страдание святого первомученика и архидиакона Стефана

Когда Господь наш Иисус Христос, по совершении таинства спасения нашего, вознесся на небо и от Отца ниспослал на апостолов Духа Святого в виде огненных языков (Деян. 2:1–4), и первенствующая церковь (Иерусалимская) начала умножаться, возникло в ней вскоре неудовольствие между христианами из еллинов [1] и евреев. Здесь разумеются не те еллины, которые поклонялись идолам и которых Священное Писание обыкновенно называло язычниками. Язычникам в то время еще не был открыт доступ к вере во Христа и не проповедовалось им слово спасения, даже по убиении архидиакона Стефана, еще не скоро стали допускать язычников в собрание верных. Первым из язычников христианином был Корнилий сотник (Деян. 10), но едва крестил его св. Петр, вознегодовали христиане из обрезанных иудеев на то, что Петр ходил к необрезанным, и роптали на него до тех пор, пока он не рассказал им о видении, бывшем ему — о плащанице спущенной с неба (Деян. 11:5–18). Тогда они успокоились и прославили Бога, говоря:

— Видно, и язычникам дал Бог покаяние в жизнь.

Итак, при жизни святого Стефана роптали на евреев еллины не из числа язычников, а бывшие также из евреев и хранившие тот же закон, данный Моисеем, но рассеявшиеся по разным странам (как и святой апостол Иаков в своем послании пишет: «двенадцати коленам, находящимся в рассеянии — радоваться» (Иак. 1:1), и усвоившие еллинский язык (но не веру и нравы), посему их и называли еллинами те, которые жили в Иерусалиме. Подобным образом и Златоуст выражается: «Еллинами, о коих говорится в книге Деяний Апостольских, я полагаю, назывались говорящие по-еллински, потому только, что они по-гречески говорили, будучи евреями». Между такими-то еллинами-христианами и возник ропот на христиан из евреев иерусалимских, ропот за то, что вдовы еллинов были пренебрегаемы при ежедневном назначении служений: или им назначалась низшая работа, или им давалась меньшая и худшая доля пищи и одежды.

При таком положении дел, святые двенадцать апостолов созвали всех бывших тогда верующих и сказали им:

— Нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. Итак, братия, выберите из среды себя семь человек, исполненных Святого Духа и мудрости, их поставим на эту службу, а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова (Деян. 6:2–4).