Жития Святых — месяц июль

По такой целомудренной и честной жизни святая Олимпиада, добродетелям которой удивлялись и святители, была взята на служение церкви, — святейшим патриархом Нектарием [4] она назначена была диакониссою [5]. И служила она Господу честно и праведно вместе с другими диакониссами, подобно евангельской вдове святой Анне, «которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь» (Лк.2:37). Жизнь блаженной Олимпиады была настолько беспорочна, что даже и враги ее не могли найти в ней чего-либо заслуживающего порицания. Враждовавшие со святым Иоанном Златоустом, патриаршествовавшим после Нектария, враждебно относились и к этой неповинной рабе Христовой, и из них более всего Феофил, патриарх александрийский: он гневался на нее за то, что изгнанных им из египетской пустыни честных иноков (о них подробно рассказывается в житии Златоуста) [6] она приняла, когда они явились в Царьград, и кормила Христа ради. Она вообще весьма радушно давала приют и покой приходившим в город странникам, монахам и епископам, уделяя им от своего имущества, и сам Феофил прежде часто пользовался ее гостеприимством и щедростью. Впоследствии же он враждебно относился к ней и за вышесказанных иноков, и за святого Иоанна Златоустого, и старался обесславить ее несправедливыми обвинениями, но никто не верил его злобной лжи и клеветам, — все знали ее чистую и святую жизнь. Слава об этой истинной рабе Христовой распространялась по всем церквам; она поступала подобно тому упоминаемому в Евангелии самарянину, который человека, израненного разбойниками и оставленного всеми прохожими без внимания, посадил на своего осла, привез в гостиницу и приложил заботы к его выздоровлению (Лк.10:30–37), действительно, она давала пристанище всем, не имевшим где главу приклонить; о нищих и больных, пораженных язвами, брошенных на улицах и всеми оставленных, она усердно заботилась и вообще не притворно и всецело была предана делу милосердия. Сколько она истратила на добрые дела, золотом и серебром, одеждой и ежедневной раздачей пищи нищим, и которые приезжали в Царьград по своим делам, и всячески удовлетворяла их нужды. Так, она пришла на помощь своим имуществом, пожертвовав много золота, серебра и церковных украшений святому Амфилохию, епископу иконийскому и Онисиму понтийскому (а раньше и Григорию Богослову, святительствовавшему в Царьграде перед Нектарием), и Петру севастийскому, брату Василия Великого, и Епифанию кипрскому. Оптиму — он умер в Царьграде — она закрыла глаза своими руками. Не только святым и добродетельным людям делала она добро, но и крамольникам и врагам, как Антиоху, епископу птолемаидскому, Акакию веррийскому, Севериану гавалийскому и их подобным. Она была незлобива и всю себя отдала Богу, потому и имение свое она считала не своим, а Божьим. Ее уважал святой Иоанн Златоуст, как великую рабу Божию и любил ее духовною любовью, как некогда святой Апостол Павел Персиду, о которой пишет: «Приветствуйте Персиду возлюбленную, которая много потрудилась о Господе» (Рим.16:12). И Олимпиада святая сделала не менее Персиды, много трудясь ради Господа и служа святым с великою и теплою любовью.

Когда ни в чем неповинного святого Иоанна Златоуста несправедливо свергли с престола, блаженная Олимпиада горько плакала об этом вместе с другими диакониссами. Выходя в последний раз из церкви, Иоанн Златоуст вошел в крестильню, позвал блаженную Олимпиаду с диакониссами Пентадиею, Проклиею и Сальвиною, добродетельною вдовою, и сказал им:

— Подите сюда, дети мои, и послушайте меня. Что против меня ведется, вижу я, подходит к концу. Я свое дело сделал и думаю, едва ли вы еще увидите меня. Поэтому прошу вас, не оставляйте церкви из-за епископа, которого поставят на мое место, по принуждению ли, или общим советом, но повинуйтесь ему, как повиновались Иоанну: церковь не может быть без епископа. Итак да будет с вами милость Божия, поминайте меня в своих молитвах!

Они же, обливаясь слезами, упали ниц перед ним; и отправился святой в путь к месту своего заточения.

После его изгнания загорелась соборная церковь; и не малая честь города выгорела; поэтому все сторонники святого Иоанна, неповинные, допрашивались начальником города об этом пожаре: предполагалось, что они подожгли церковь; тогда пострадала и святая Олимпиада, как будто бы и она была виновна в том поджоге; ее приводили на суд и сурово допрашивали (начальник был жесток и бессердечен). Хотя и не нашлось за ней никакой вины, однако он несправедливо присудил Олимпиаду уплатить большое количество золота за поджог, в котором она не была виновна.