Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга четвертая. Декабрь

Феодора возрастила Палестина, данная Богом в наследие Аврааму и справедливо называемая землей обетованной, так как не только из нее вышел весь лик пророков и патриархов, но и Сам Христос по плоти произошел из нее же, а также и весь собор Богоугодных апостолов. Та же страна явила миру и этот светильник веры и столп благочестия, — святого Феодора, ибо его благородные родители889, все состояние и богатство коих заключалось в том, что они именовались христианами, жили во святом граде Иерусалиме.

Святой Феодор еще в юности приобрел великую мудрость, и в отроческие лета он обладал уже не отроческим умом, вместо того, чтобы заниматься детскими играми или увлекаться зрелищами, он постоянно пребывал в храмах Божиих и не было для него ничего приятнее, как взирать на дела благие и честные и поучаться им. Вместе с тем он обнаруживал также беспрекословное повиновение своим родителям. Одним словом, преподобный, подобно плодоносному саду, с самого начала своей жизни показал, каков он будет впоследствии.

Когда он подрос, родители отдали его в монастырь святого Саввы890 одному ученому и добродетельному пресвитеру, чтобы он изучил Божественные книги Священного Писания, а вместе с этим обучился и страху Божию. У Феодора был брат, по имени Феофан, моложе его по возрасту, но равный ему по добродетели. Он вместе со старшим братом находился в обучении у одного и того же пресвитера. Обладая острым умом, Феодор в короткий срок прошел всю преподанную ему книжную мудрость. Не довольствуясь этим, но стремясь к приобретению более высоких познаний, он вышел из обители и, найдя одного преклонных лет человека, преисполненного мудрости, упросил его, чтобы тот взял его к себе в ученики. От этого человека святой Феодор не только вполне усвоил всю внешнюю мудрость891, но также приобрел прочный навык и в духовном ведении. Он научился от старца презирать мир и все мирское и, овладев в совершенстве обеими науками — мирской и духовной — снова вернулся в обитель святого Саввы.

Сделавшись иноком и творя угодные Богу дела, Феодор многих превзошел своей жизнью. Кто был там более кроток, чем он? Кто незлобивее его? Кто воздержнее? Кто лучше его знал время, когда надо было молчать или сказать что-нибудь, или исполнить какое-либо дело, так чтобы ни нарушить свое безмолвие, ни потерять случай сказать в свое время что-нибудь полезное, ни пропустить какую-либо монастырскую работу? Кто в такой степени умертвил свое тело, обуздал язык и глаза и отразил нападение помыслов, в какой сделал все это Феодор? За такие его добродетели, по Божию смотрению и по желанию всей братии обители, Иерусалимский святитель посвятил его в сан пресвитера. Таким образом обитель святого Саввы имела его у себя как добрую пчелу, прилежно собирающую мед добродетелей. О Феодоре надо еще сказать, что он уподобился пророку Иеремии, которому сказано: «Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя» (Иер. 1,5). Ибо когда он еще отроком жил в Лавре892 и обучался грамоте у вышепомянутого пресвитера, то этот боговдохновенный муж пророчествовал о нем, что сей прекрасный юноша завершит свою земную подвижническую жизнь мученической кончиной ради Христа. Это и сбылось впоследствии, как покажет дальнейшее повествование.

В то время снова вспыхнула иконоборческая ересь, искорененная из церкви после Льва Исаврянина893, Константина Копронима894 и его сына Льва895, и преданная проклятью VII Вселенским собором896, созванным благочестивой царицей Ириной и ее сыном Константином897. Вновь восстановил эту ересь злочестивый царь Лев Армянин898, о первоначальной жизни которого здесь уместно будет сказать несколько слов. В царствование Никифора899 он был сперва начальником армянской гвардии, а потом знатным сановником и предводителем восточной армии. Затем он хитростью взошел на престол, свергнув доброго и благочестивого царя Михаила, по прозвищу Рангава900, которого он заставил постричься в иночество; при этом он оскопил его сыновей Игнатия и Феофилакта и отослал Михаила с женой и детьми в заточение.

Когда святейший патриарх Никифор венчал Льва Армянина в соборной церкви на царство и возлагал на голову его венец, то почувствовал в руках своих боль, как от терния, как будто венец в руках святителя стал терновым, причинявшим болезненные уколы, и понял тогда святейший патриарх, что это ясное знамение тех великих скорбей и бедствий, которые нанесет впоследствии Христовой Церкви этот царь.