Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга десятая. Июнь

По отшествии ко Господу святейшего патриарха цареградского Тарасия, блаженный Никифор, мирянин по внешнему виду и совершенный инок по жизни, был избран на патриаршество и в то время впервые принял чин иноческий, а затем сначала был рукоположен во пресвитера, а потом, против своего желания и по убеждению царя Никифора, в самый пресветлый день святой Пасхи был возведен на престол архиерейский. И украшал он святую Церковь учительным словом и добродетельным житием, исправляя развращенных, утверждая правых и отгоняя еретиков как волков от словесного стада. В те годы шла война у греков с болгарами, и царь Никифор, отправившись на войну, был убит. После него царствовал сын его Ставрикий, но недолго, всего два месяца, потом умер. После Ставрикия принял царство благочестивый муж Михаил, прозываемый Рангав, который ранее имел сан киропалата44. Через два года его изгнал Лев Армянин45, похитивший скипетр греческого царства. Святейший Никифор послал к этому хищнику, до венчания его на царство, епископов с исповеданием православной веры, прося нового царя подписать своею рукою, по обычаю прежних благочестивых царей, обещание содержать неизменно догматы святой веры, изложенные в том исповедании. Лукавый и лицемерный царь на словах показал себя усердным к благочестию и обещался подписать исповедание, но только не ранее венчания:

– Когда, – сказал он, – будет на меня возложен венец царский, тогда подпишу.

И поверили этой лисице. Вместо исповедания благочестивой веры льстец подписал тайно принесенную ему еретиками книгу, повинуясь более подобным себе хищным волкам, чем истинным пастырям. Потом с великою пышностью и славою царскою вошел он в соборную Софийскую церковь; когда же совершался обычный чин венчания царского, и святейший патриарх возлагал венец на голову, его недостойную, открыл Бог святейшему патриарху, каков будет этот царь: ибо возлагаемый царский венец превратился в руках патриарха как бы в венец терновый и остриями болезненно колол руки архиерея, который познал, что это служит знамением предстоящего вскоре гонения и мучительства от того царя, о чем с душевным сокрушением и известил свой клир.

На другой день по венчании, святой Никифор снова просил царя исполнить обещание и подписать исповедание правоверия, следуя примеру прежних благоверных царей, но Лев уже вступил на путь лжи и, оскверняя царскую порфиру, решительно отказался исполнить предложение святителя. Прошло несколько времени, и царь начал явно хулить святые иконы, вооружившись не против врагов, отовсюду наступавших на Грецию и опустошавших ее, но против икон Христа, Пречистой Богородицы и всех святых, и против поклоняющихся им. Собрав к себе в Царьград всех епископов и пресвитеров, за разные вины по правилам отлученных от служения у божественного алтаря, он дал им места в царских палатах, и, питал их как откармливаемых зверей, он снискивал через это расположение тех, имя которых чрево46; царь часто беседовал с ними, поучаясь иконоборной ереси, и советовался, какими бы способами восстановить хульный догмат против икон, отвергнутый седьмым Вселенским собором. Чтобы удобнее склонить их к единомыслию с собою, он обещал им не только возвратить прежние звания, которых они были лишены, но еще и увеличить им почести. Надменные милостью царя, они начали усердно помогать ему, всюду тревожа преследованиями правоверных. Именем царя они собрали из всех мест бесчисленное множество книг и сообща рассматривали их; и если находили какую-нибудь книгу еретическую, написанную против икон, ту принимали охотно, как честное Евангелие, и хранили у себя, а если встречалась книга, написанная против иконоборной ереси, ту они немедленно как мерзость бросали в огонь и сожигали. Потом царь повелел всем греческим епископам собраться в Царьград на собор. Епископы отправились каждый из своего места и, прибыв в город, являлись по обычаю к святейшему патриарху Никифору. Царь же повелел немедленно захватывать таких епископов и ввергать в темницу; тех из них, которые, под страхом навлечь на себя его грозный гнев и преследования, склонялись к еретическому единомыслию с ним, он освобождал от уз и темниц и удостаивал почестей, а непоколебимо пребывавших в правоверии бесчестно угнетал узами, мучил голодом и жаждою. Весьма многие, под влиянием страха, присоединялись к единомыслию с царем, и еретическое сонмище приобрело значительную силу. Лжеучители начали дерзновенно и невозбранно распространять по всем церквам свои хульные учения, склоняя народ не почитать святых икон, истинных же учителей православия они изгоняли из церквей, причиняли им зло, и даже самого святейшего патриарха, богогласную трубу, пытались принудить к молчанию и возбранить ему вход в соборную церковь.