Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга десятая. Июнь

Игумения монастыря, честная старица Вриенна, увидав бездыханное и изуродованное тело Февронии и отсеченные уды ее, от великой скорби и жалости изнемогла телом и пала на землю как мертвая. Комит же, поставив к монастырю стражу воинскую, возвратился к Лисимаху.

Только по прошествии нескольких часов пришла в себя Вриенна. И восставши от земли, она припала к телу мученицы и, обнимая его, вопияла:

– Увы мне, дочь моя Феврония, ныне ты взята уже от очей матери твоей. Кто ныне читать будет сестрам Божественные писания? Чьи руки разогнут книги, которые ты держала?

В это время все инокини, которые ушили вместе с Еферией, возвратились в монастырь и со слезами поклонились до самой земли телу святой мученицы Февронии.

Горько плакала, при мощах святой мученицы, и блаженная Иерия, которая взывала:

– Поклонюсь святым ногам, поправшим главу змия, облобызаю святые язвы, которые проливают моей душе благодатные токи исцеления, увенчаю похвальным венцом главу той, которая величием своего подвига увенчала весь женский род.

И плакали все сестры над мощами мученицы. Потом, омывши их, они положили на той доске, на которой святая почивали при жизни, когда отдавалась кратковременному отдыху; – поместив на этой доске тело мученицы, они приложили все отсеченные члены к язвам на свое место и с псалмопением понесли честные мощи в церковь.

При наступлении вечера, Вриенна повелела открыть монастырские ворота, чтобы все желающие могли войти в церковь и, увидев мученицу, прославили Бога, давшего ей столь великое мужество и терпение в страданиях И пришло множество народа. Пришел туда также и Лисимах с комитом Примом; ибо он сказал комиту:

– Я отрекаюсь от всех отцовских обычаев и идолослужения и все мои богатства оставляю, и пойду соединюсь со Христом. На это комит ответил ему:

– И я вместе с тобою сделаю то же самое. Пусть погибнет Диоклетиан и его царствование, – не буду больше служить ему, но всё оставив, послужу Христу.

Так они оба, согласившись друг с другом, оставили преторский дворец590 и пришли в монастырь к мощам святой Февронии.

Еще пришел туда и епископ того города с священниками и клиром и множеством иноков, – и совершили они всенощное славословие Богу со слезами и радостию духовною.

Когда же наступил день, принесли прекрасно устроенный ковчег для тела мученицы и вложили в него сие честное тело с благоговением; потом приложили к нему каждый отсеченный член, зубы же положили на персях мученицы. После этого намастили мощи миром и ароматами и погребли их в церкви, славя и благодаря Господа. И подавались от гроба святой исцеления болящим, так что множество эллинов уверовали во Христа и крестились. Приняли также святое крещение и Лисимах с Примом. При этом они сложили с себя сан свой и не пожелали возвратиться к злочестивому Диоклетиану, но отвергшись мира, отправились к архимандриту Маркеллу и приняли иночество; богоугодно пожив в трудах и подвигах постнических, оба они в мире окончили жизнь свою и перешли ко Христу.

Точно так же боярыня Иерия, отдавши монастырю Вриенны все имения свои, приступила к последней с такою просьбою.

– Молю тебя, мать моя, – говорила она, – прими меня к себе в качестве дочери, вместо святой Февронии, и я послужу тебе, оказывая во всём повиновение, как служила тебе Феврония.

Сказав это, она сняла с себя все драгоценные женские одежды и отдала их на украшение церкви; сама же, отрекшись мира, сделалось инокиней.

Празднество в честь святой мученицы Февронии совершалось в монастыре игумении Вриенны после мученической кончины ее ежегодно в июне месяце в 25-й день, в который святая и совершила доблестный подвиг свой за Христа. И в день праздника каждый год совершалось знаменательное чудо: во время всенощного пения среди поющих сестер являлась в храме святая мученица и занимала свое прежнее место. Когда это случилось впервые, все инокини, узрев среди себя святую, устрашились, а Вриенна громко воскликнула:

– Вот пришла к нам дочь моя, Феврония!

При этом она с радостию устремилась к ней, намереваясь обнять ее материнским объятием. Но святая тотчас же сделалась невидима. С того времени никто уже не дерзал прикоснуться к являвшейся, или сказать ей хотя бы слово; но с ужасом и удивлением каждый раз смотрели на нее, и от видения святой ощущали в себе великую радость и умилялись в сердце своем, невольно проливая слезы. В продолжение трех часов стояла святая среди поющих, зримая всеми, а затем снова становилась невидимою.