Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга девятая. Май

– Вот этот, кого ты видишь, отец Арсений, когда был в мире, то был отцом царей; ему предстояли тысячи слуг в светлых одеждах, в золотых поясах и гривнах¹⁸¹; постель его была весьма разукрашена и богатства его были бесчисленны; а ты раньше пас скот и был нищим; ты не имел в мире такого покоя, каким пользуешься сейчас; ты отдыхаешь от трудов мирских, а отец Арсений теперь трудится и страдает в нищете, после покоя и довольства в мире.

Брат тот, тронутый словами пресвитера, поклонился и попросил у него прощения, сказав:

– Действительно, честный отец, все было так, как ты сказал: я пришел сюда на покой от трудов, отец же Арсений пришел сюда на труд от покоя.

Получив наставление, полезное для души, брат тот отошел от пресвитера.

Случилось раз нашествие варваров на страну ту. Все иноки бежали из скита в города и селения; но преподобный не хотел уходить из пустыни в город, размышляя так: «Если Господь не сохранит меня, то мне незачем и жить на земле».

Варвары разграбили весь скит, но не могли найти преподобного Арсения, так как Сам Бог скрывал от них раба Своего. Однако, поразмыслив в себе, для того, чтобы не выслушивать похвалы от других отцов и не предаться тщеславию, преподобный пошел в тот же путь, по которому бежали и прочие отцы. Арсений много плакал об опустошении скита, говоря:

– Рим погубил мир¹⁸², иноки же погубили скит.

Когда варвары ушли из скита, иноки снова возвратились туда; восстановив скит, они стали снова жить на своих местах. С ними возвратился и преподобный Арсений в свою келию.

Однажды к преподобному принесли из Рима завещание одного боярина, сродника его, который предоставлял все свои многочисленные богатства в пользу преподобного, дабы он истратил их, как хотел сам. Преподобный же, взяв завещание, хотел его разорвать, но пришедший с завещанием просил его не разрывать документа, сказав:

– Прошу тебя, честный отец, не разрывай этого завещания, так как пославшие взыщут его с меня.

Преподобный же, возвратив ему завещание в целости, сказал:

– Я еще раньше его умер (для мира); для чего же он, недавно умерший, делает меня, мертвеца, наследником своих богатств?

И он возвратил посланного с завещанием к пославшим его.

Преподобный не всегда подвизался на одном и том же месте, но иногда переселялся из скитской пустыни в более уединенные и безмолвные места, удаляясь от приходящих для беседы людей, так как они нарушали покой его душевный. Так он подвизался некоторое время в Трогине, около Вавилона и напротив города Мемфиса, затем в Канопе, близ Александрии и в некоторых других пустынных местах; потом снова возвращался в скит, так что никто не знал его образа жизни.

Один раз, когда преподобный жил в нижних странах Египта, он восхотел оставить келию свою и идти в какое-либо другое место, по причине множества приходивших к нему людей, мешавших его безмолвному жительству. Ничего не взяв с собою, он отправился в путь, сказав двум ученикам своим Александру и Зоилу:

– Ты, Александр, останься здесь, а ты, Зоил, иди со мною к реке и поищи мне корабль, который отправляется в Александрию. Затем возвратись к брату твоему Александру.

Ученики его были весьма смущены этими словами, однако, ни один из них не осмелился спросить старца: «Зачем ты от нас уходишь?»

Отплыв в Александрию, старец впал в тяжкую болезнь и проболел довольно продолжительное время. Александр же и Зоил, оставшиеся в келии старца, стали спрашивать друг друга: не оскорбил ли кто из них преподобного каким-либо непослушанием? Не находя вины за собою, они впали в большую печаль по старцу.

Когда преподобный выздоровел, то сказал сам себе: «Пойду теперь к ученикам своим».

И, поднявшись, пошел.

Случилось ему быть близ реки и встретиться здесь с толпой путников, шедших той дорогой; при этом одна женщина египтянка прикоснулась к одежде преподобного. Но он, оскорбившись, сделал ей замечание, что женщина не должна прикасаться к одежде монашеской. Женщина же та сказала ему:

– Если ты монах, то иди в гору пустынную.

Умилился старец от слов ее и часто говорил себе, повторяя слова той женщины: «Арсений! Если ты монах, то иди в горы и скитайся по пустыням».

Наконец, преподобный пришел на то место (называвшееся «Камень»), где жили его ученики. Александр и Зоил, встретив его, пали к ногам его и плакали от радости. Плакал и старец, обняв их. Затем ученики сказали старцу:

– Твое удаление отсюда, честный отец, повергло нас в большую печаль, потому что нам говорили некоторые иноки, что авва Арсений не ушел бы из своей келии, если бы ученики его не огорчили своим непослушанием.

Старец же сказал им:

– Чада! Я тоже подумал, что так скажут иноки относительно моего ухода отсюда; поэтому я и возвратился к вам. Теперь иноки могут про меня сказать: «Голубь, вылетевший из ковчега Ноева, не находя твердой почвы под ногами своими, возвратился к Ною в ковчег» (Ср. Быт.8:8–9).

Такими словами преподобного ученики утешились и с тех пор пребывали с ним неразлучно до самой кончины святого.