Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга двенадцатая. Август

Так богоугодно провел жизнь свою преподобный и до конца дней своих продолжал свои подвиги, за что и получил от Бога дар чудотворения еще при жизни своей. Наконец, чувствуя, что наступает время его отшествия к Богу, он призвал к себе братию и сказал им:

– Братия! Вот уже приближается конец жития моего, и я ухожу из этой жизни. Вручаю вас Богу. Да сохранит Он вас и утвердит в любви Своей.

Сказав эти слова, преподобный поучал братию хранить между собою любовь, быть снисходительными друг к другу и упражняться в других добродетелях. В заключение он завещал им, чтобы и после его смерти никто из них не держал у себя никаких опьяняющих напитков. Когда же наступил час, в который душа преподобного должна была отойти к Богу, он воздел к небу руки свои и сотворил молитву, закончив ее словами:

– Господи! В руце Твои предаю дух мой.

Так, с молитвою на устах, преподобный предал честную душу свою Господу. Это произошло в 1533 г. в 30-й день месяца августа. Всех лет жизни его было 85. Честное тело его с почестями было погребено у церкви Боголепного Преображения с правой стороны у алтаря. Оно подает многие исцеления приходящим с верою к святому гробу преподобного419.

Тропарь, глас 4:

От юности богомудре, желанием духовным в пустыню вселився, единаго Христа возжелал еси усердно стопам в след ходити. Темже и ангельстии чини зрящее тя удивишася, како с плотию к невидимым кознем подвизався премудре, победил еси полки страстей воздержанием, и явился еси равноангелен на земли, Александре преподобне. Моли Христа Бога, да спасет души наша.

Кондак, глас 8:

Яко многосветлая звезда днесь в странах российских возсиял еси отче, вселився в пустыню Христовым стопам последовати усердно возжелел еси, и того святое иго на Рамо твое взем честный крест, умертвил еси труды подвиг твоих телесная взыграния. Темже вопием ти: спаси стадо твое, еже собрал еси мудрее, да зовем ти: радуйся преподобне Александре, отче наш.

Память преподобного отца нашего Христофора

Память 30 августа

О сем преподобном Христофоре Иоанн и Софроний, написатели книги, именуемой Лимонарь, повествуют так:

– Когда мы были в Александрии, то пришли к авве Феодулу, находящемуся в обители святой Софии, что в Фаране; старец поведал нам, сказав:

– Я постригся в иночество в киновии преподобного отца нашего Феодосия; эта киновия находится в пустыни святого Христова города Иерусалима; там встретил я большого ростом старца, по имени Христофора, родом римлянина. Однажды я поклонился ему, сказав: «Яви мне любовь, отче, расскажи мне, каковы были подвиги твои от дней юности?»

После того как я много упрашивал его, старец понял, что я просил его о том ради пользы (душевной); тогда он поведал мне о себе, сказав так:

– Когда я отрекся от мира, чадо, то питал великую любовь и усердие к подвигу иноческому:

днем я упражнялся в служении Богу, вечером же, уже поздно, я уходил в пещеру, в которой ранее имели обыкновение молиться преподобный Феодосий и прочие святые отцы. Входя в пещеру, я творил сто поклонов и на каждой степени падал ниц пред Богом: всех же степеней восемнадцать. Войдя внутрь пещеры, я проводил время в молитве до тех пор, пока не ударяли в било, созывая на утреннее пение; только тогда я выходил из пещеры и направлялся к церкви.

В таком подвиге я пробыл одиннадцать лет, никогда не изменяя сего правила, подвизаясь с великим пощением и хранением помыслов, трудясь телом во всех поручаемых мне службах и испытывая большое лишение, по причине нестяжательности моей.

Однажды ночью, когда я пришел к пещере, я начал творить обычные мои коленопреклоненные моления на степенях; дойдя до последней степени, я остановился – неожиданно я оказался в восторженном состоянии: я увидел, что вся пещера была наполнена лампадами, из коих одни горели, другие же не горели. Видел я также двух мужей светообразных, ходивших в белых ризах и возжигавших лампады, и спросил их:

– Для чего вы поставили здесь сии лампады, так что я не могу войти сюда и помолиться?

Они отвечали мне:

– Это лампады отцов, служащих Богу.

Тогда я снова спросил их:

– Почему же одни из лампад горят, а другие нет?

Они ответили мне:

– Служащие Господу со усердием зажгли лампады свои, а ленивые не зажгли лампад.

Потом сказал им:

– Окажите мне любовь, скажите мне: моя лампада горит или нет?

Они ответили мне:

– Трудись и молись, и тогда мы зажжем ее.

Но я сказал:

– Я всегда молюсь и не делаю ничего иного до сего времени.

После сих слов я пришел в себя и не видел уже никого больше. Потом я сказал себе:

– О Христофор! Ты должен понести еще большие труды, дабы зажечь лампаду свою!

Утром следующего дня я вышел из монастыря и отправился на Синайскую гору, ничего не взяв с собою, кроме одежды, в которую я был облечен. После того как я пробыл на горе Синайской пятьдесят лет, потрудившись во многих подвигах, низшел ко мне голос, говоривший:

– Христофор! Иди в монастырь твой, в котором ты подвизался ранее, дабы почить там вместе с отцами твоими.