Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга вторая. Октябрь

После сего господин Андрея в продолжение четырех месяцев держал его при себе, а затем отпустил на свободу. Притворяясь лишенным разума, Андрей стал бегать по улицам. Он ходил по городу «терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых [тот, которого] весь мир не был достоин» (Евр. 11:37–38). Одни надругались над ним, как над безумным, другие прогоняли его от себя, гнушаясь им, как псом смердящим, иные же считали его за одержимого бесом, а малолетние отроки глумились и били блаженного. Он же все претерпевал и молился об оскорблявших его.

Если кто из милостивых нищелюбцев подавал Андрею милостыню, он принимал ее, но отдавал другим нищим. Впрочем, он раздавал так, чтобы никто не знал, что он подает милостыню; сердясь на нищих и как бы желая их побить, он как юродивый бросал им в лицо деньгами, которые держал в руках, а нищие их подбирали. Иногда по трое суток не вкушал хлеба, иногда же голодал и целую неделю, а если не находилось никого, кто бы подал ему ломоть хлеба, то он проводил без пищи и вторую неделю. Одеждою Андрею служило никуда не годное рубище, едва прикрывавшее телесную его наготу. Уподобляясь во всем святому Симеону, Христа ради юродивому, он днем бегал по улицам, а ночью пребывал на молитве. Живя в столь обширном городе, среди многочисленного населения, он не имел «где главы приклонити». Нищие прогоняли его от своих шалашей, а богачи не пускали на дворы жилищ своих. Когда же ему необходимо было уснуть и несколько успокоить свое измученное тело, он искал мусора, где лежат собаки, и располагался между ними. Но и псы не подпускали к себе раба Божия. Одни, кусая, отгоняли его от себя, другие же убегали от него сами. Никогда не засыпал он под кровлею, но всегда на холоде и зное, валяясь как Лазарь в гноище и грязи, попираемый людьми и животными. Так страдал добровольный мученик и так смеялся над всем миром юродивый: «потому что немудрое Божие премудрее человеков»92 (1Кор. 1:25). И вселилась в него благодать Святого Духа, и он получил дар прозорливости, ибо он стал прозревать помыслы людей.

Однажды, в Константинополе, у некоего знатного мужа умерла дочь, которая прожила жизнь свою в девственной чистоте. Умирая, она завещала похоронить ее за городом, на кладбище для бедных, находившемся в саду ее отца. Когда она скончалась, ее понесли на то место, где и похоронили ее по христианскому обычаю. В то время был в Константинополе гробокопатель, который, разрывая могилы, снимал с мертвецов одежды. Стоя на дороге, он наблюдал, где будет похоронена девица. Заметив место ее усыпальницы, он решился, с наступлением ночи, разрыть могилу и снять одеяние с мертвой.

Случилось, что и святой Андрей, творя обычные подвиги юродства Христа ради, пошел на то место. Как только заметил он того гробокопателя, он провидел духом злое его намерение. Желая отклонить вора от задуманного дела и предугадывая, какое воспоследует ему наказание, святой Андрей взглянул на него с суровым видом и, как бы в сильном гневе, сказал:

— Так говорит Дух, судящий похищающих одежды лежащих во гробах: не будешь ты более видеть солнца, не будешь видеть дня, ни лица человеческого; затворятся для тебя врата дома твоего и никогда более не откроются. Померкнет для тебя день и уже никогда не просветлеет.

Услышав сие, гробокопатель не понял того, о чем говорил святой, и отошел, не обращая на слова его никакого внимания. Святой же, вторично посмотрев на него, сказал:

— Ты уходишь? — Не укради! Если же ты сделаешь сие, то — свидетельствую именем Иисуса — не увидишь никогда солнца.

Поняв, что святой говорит ему, гробокопатель удивился, каким образом он знает его намерение, и, возвратившись к святому, сказал:

— Ты точно одержим беснованием и по демонскому наущению говоришь о таинственном и неизвестном! Я же нарочно пойду туда, чтобы видеть, сбудутся ли твои слова!

После сего святой удалился, продолжая юродствовать. С наступлением вечера, выбрав удобное время, вор отвалил камень от гроба, вошел в гроб и прежде всего взял верхнюю одежду покойной и все украшения, ибо они были многоценны. Взяв это, он намеревался удалиться, но какой-то внутренний голос подсказал ему: «Сними и рубашку: ведь она хороша». Сняв рубашку с девицы, гробокопатель хотел выйти из могилы. Мертвая же девица, по повелению Божию, подняла свою правую руку и ударила гробокопателя по лицу, и он тотчас ослеп. Ужаснулся тогда несчастный и затрепетал, так что от страха стали сокрушаться челюсти его, зубы, колени и все кости.

Умершая же девица отверзла уста свои и сказала: