Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том XI. Ноябрь

Находясь сам в заточении, блаженный Феодор писал к другим изгнанным за тоже и находящимся в заточении, укрепляя их и увещевая не ослабевать в подвигах, не изнемогать в скорбях, но еще более мужаться и страдать за истину. Он писал также и к папе Римскому[333], уведомляя его о том, сколько и из-за чего перенес он страданий от беззаконствующего царя. Папа, со своей стороны, отвечал ему, восхваляя терпение его и ублажая его ревность о Боге и непоколебимое мужество. Бог же не умедлил отомстить царю за невинное оскорбление Своих рабов: Он лишил его и жизни, и царства, и злой царь погиб злою смертью. Мать и бояре, восставши на него, выкололи ему глаза [334], и он вскоре от болезни умер. После его смерти, когда Ирина вновь вступила на византийский престол, всех возвратили из заточения, и блаженный Феодор был призван в Царьград из Солуни – и, как Христов исповедник, был весьма почтен патриархом и царицею. Тогда вышеупомянутый пресвитер Иосиф, дерзнувший благословить беззаконный брак царя, был осужден, согласно правилам святых отцов, лишен пресвитерского сана и отлучен от Церкви. Святой же Феодор возвратился в свой монастырь, и все радовались его возвращению и спешили взглянуть на него, утешаясь, что такой ревнитель закона Божия, претерпевший за правду мучение и изгнание, снова возвращен к своей пастве. Преподобный, собрав всех своих расточенных духовных овец, по-прежнему пас их, проводя богоугодную жизнь и светя всем, как свеча на подсвечнике, своими великими добродетелями.

По прошествии нескольких лет, случилось нашествие на греков агарян, которые стали опустошать и захватывать в свои руки области Греции[335]. Страшась их, многие тогда бежали в укрепленные города. В это время и преподобный Феодор, не предавая себя и своих иноков на добровольные страдания, но последуя сказанному: «Пойди, народ мой, войди в покои твои и запри за собой двери твои, укройся на мгновение, доколе не пройдет гнев»[336]; покинул Сакудион и пришел с братией в Константинополь. Его приход приятен был для царицы и патриарха: они обрадовались ему и упрашивали его принять управление Студийским монастырем и устроить в нем наилучший порядок жизни.

Здесь уместно вспомнить и о происхождении сего монастыря. Некогда из Рима пришел в Константинополь один благородный и влиятельный человек, который был почтен саном патриция и проконсула[337]. Он создал большую и прекрасную церковь во имя святого Иоанна Предтечи и устроил при ней монастырь.

Призвав иноков из обители «неусыпающих» [338], он упросил их жить в его монастыре и соблюдать весь свой устав. Имя тому человеку было Студий; от его имени и монастырь получил свое наименование и стал называться Студийским. В нем иноки жили до царствования императора Копронима, соблюдая устав «Неусыпающих». Но злочестивый Копроним, возмутив иконоборством Церковь Божию, изгнал из Византия всех иноков, и Студийский монастырь опустел. После погибели сего злочестивого царя и по прекращении гонения иноки снова стали жить при Студийской церкви, но – в небольшом количестве. В то время, когда преподобный пришел в Царьград со своею братией, в монастыре оставалось только двенадцать иноков. По просьбе царицы Ирины и святейшего патриарха Тарасия преподобный Феодор принял в свое управление Студийский монастырь и стал в нем жить[339]. Убедившись, что сие место удобно для пребывания иноков, он возобновил и расширил монастырь и собрал множество братий. К нему приходили иноки и других монастырей, желая жить у него и иметь его для себя наставником и учителем. Преподобный всех принимал по-отечески и нелицемерно всех любил. У него все были равны, всех он любил одинаково и одинаковое имел обо всех попечение. Он знал, что образ иноческой жизни один и тот же, где бы кто в него ни облекся, как одна и та же благодать крещения, где бы кто ее ни сподобился. Но сообразно с добродетелями иноков им бывают и различные воздаяния. Ученики же сего преподобного отца весьма преуспевали в добродетелях; и так как слава о святой их жизни распространялась повсюду, то многие приходили к ним в монастырь, желая соревновать их подвигам, и число иноков быстро умножалось, так что достигло до тысячи человек братий. В виду такого множества своих учеников и невозможности одному досмотреть за всеми и распознать поступки, слова и помышления каждого, преподобный, как второй Моисей[340], назначил начальников из тех иноков, которых он считал за разумнейших, опытнейших и наиболее подвизающихся в добродетелях; каждому из них он дал соответствующее наименование: одному – эконома, другому – екклесиарха [341], третьему – надзирателя за благочинием церковным… Святой составил также и правила касательно того, как каждый из них должен исполнять порученное ему послушание, начиная с первых и кончая последними.