И вот в Риме, когда Алексий уже покинул его, начались поиски его. Так как Алексия не нашли, отец послал на розыски всех своих рабов. Они прибыли в Эдессу, город месопотамской Сирии, и подали Алексию милостыню, не признав его. И, взглянув на них и узнав их, Алексий восславил Бога и сказал: “Благодарю Тебя, Господи Боже, что удостоил меня Твоего святого имени ради принять подаяние от собственных рабов моих”. И все рабы вернулись в Рим и возвестили своему господину, что нигде не нашли сына его. А жена Алексия с того часа, как он оставил ее в брачном покое, как его искали и не нашли, затворилась в спальне его, и у окна, где он всегда сидел и читал, постелила вретище — “до времени, пока Господь не призрит на меня и я не узнаю, что сталось с мужем моим”. Равно и мать его скорбела и молилась, лежа на вретище и говоря: “Господи Боже мой, призри на меня и[325] открой, что сталось с моим единственным сыном”. Отец его проводил дни в великой печали и слезах и неустанно молил Бога открыть ему, где сын его. Но ни отцу, ни матери не было даровано откровения о сыне, и они смирились, поручив все воле Божией, однако забота и скорбь никогда не отступали от них.