Жюль Верн

Принято считать, что поводом для этой войны послужил известный дипломатический конфликт между Францией и Пруссией. Под прусским давлением вакантный королевский престол Испании был предложен дальнему родственнику прусского короля — принцу Леопольду Гогенцоллерн-Зигмарингену. Это возмутило Наполеона III, который, кстати, еще 2 декабря 1852 года был провозглашен императором. Франция категорически не желала объединения разрозненных германских государств, а Пруссия, напротив, всё делала для того, чтобы немцы объединились. В результате многих интриг Наполеон III почти добился отказа принца Леопольда от испанского трона, но канцлер Пруссии Отто фон Бисмарк пошел на риск. Он так изменил текст телеграммы, отправленной Наполеону III от имени Вильгельма I, что ее смысл показался французскому императору чрезвычайно оскорбительным…

Жюль Верн еще в мае писал Этцелю, что в Кротуа (где он снимал домик для отдыха и работы) войну полагают делом решенным. Так оно и случилось. 28 июля 1870 года, сразу после объявления войны, император отбыл в действующую армию, возложив регентство на императрицу Евгению.

В Париже только об этом и говорили.

Суэцкий канал и романы Жюля Верна отошли в тень.

Лучшие части маршала Базена были блокированы немцами у Меца.

Армия Мак-Магона двинулась на выручку, но Базен как-то слишком уж скоропалительно сдал город. Узнав, что и сражение при Бомоне окончилось для французов полной неудачей, Жюль Верн писал Этцелю: «Мы очень обеспокоены тем, что происходит у Вас в Париже. Упорно распространяются слухи, что на улицах воздвигают баррикады. К тому же из разных городов в столицу вызывают пожарных-добровольцев». Впрочем, оптимизма патриотически настроенный Жюль Верн не терял: «Несмотря ни на что, я верю в победу французов на равнинах Шампани!»

К сожалению, вера не всегда помогает.

В августе немцы начали наступление в Эльзасе.

Под Вертом войска маршала Мак-Магона с трудом отбивались от пруссаков. Поражения следовали одно за другим. Шалонский лагерь… Бой у деревни Борни… Сражение у Резонвиля… Сражение у Гравелота… Тревожные вести приходили из столицы Франции… Провозглашена республика… Правительство национальной обороны возглавил генерал Трошю… Большинство министров склонялись к капитуляции, только Л.М. Гамбетта[32] выступил против. На воздушном шаре (без Надара не обошлось) Гамбетта вылетел из осажденного пруссаками Парижа в город Тур, где активно занялся организацией армии…

Но Гамбетта не успел.

1 сентября произошло то, что принято называть Седанской катастрофой.

Армия генерала фон Мольтке в густом утреннем тумане перешла по понтонным мостам реку Маас. Французы поначалу оборонялись успешно, но в бою у Монселя осколком гранаты ранило маршала Мак-Магона. Командование перешло к генералу Дюкро, по мнению многих, вполне способному переломить ход событий, но недавно прибывший из Алжира честолюбивый и недалекий генерал Вимпфен при поддержке близких ему офицеров взял командование на себя. В итоге, вместо уже намеченного планового отступления на Мезьер, Вимпфен приказал французским войскам прорываться к Мецу…

И вот тут и сыграла роль великолепная немецкая артиллерия.

Крупповские орудия сделали свое дело. К трем часам дня всё было кончено: французы побежали с позиций. Император Наполеон III, находившийся в это время в Седане, приказал выкинуть белый флаг. Известна записка, отправленная им прусскому королю: «Мой дорогой брат! Мне не удалось пасть в бою с моими лучшими солдатами. Отдаю свою шпагу Вам».

Наполеона III интернировали в замке Вильгельмсхёэ близ Касселя.

Последние годы жизни он провел с семьей уже в Англии — в замке Чизлхерст близ Лондона. Императрица Евгения почти на полстолетия пережила своего супруга и скончалась в 1920 году. Их единственный сын, принц Наполеон Эжен Луи, служил офицером английских колониальных войск и погиб в 1879 году на войне с зулусами в Африке.

46

Приказ о мобилизации настиг Жюля Верна в Нанте.

«Приезд мой, — писал он Этцелю, — доставил отцу большую радость.

Я нашел отца очень изменившимся. Он постарел физически, но ум и сознание у него совсем ясные. Семья, конечно, опечалена событиями, да и обстановка, надо сказать, безрадостная: кое-кто из близких погиб на войне в тех частях, которые активно участвовали в боевых действиях. Теперь в Нанте все до крайности восстановлены против императора. Никому в голову не приходит, что после всего произошедшего он осмелится вернуться в Париж. Ополченцы весьма задиристы и только и думают о том, как бы дать офицерам "в морду". Их, похоже, трудно будет организовать». В конце письма Жюль Верн высказывал предположение, что пруссаки все-таки не пойдут на Париж. «Говорят, их выдвинувшиеся части остановились».