Жюль Верн

Кау-джер — человек чистого сердца, и потому он анархист в полном смысле этого слова. Смысл слов часто теряется, и теперь слово «анархист» стало равнозначно слову «террорист», однако человек, именующий себя анархистом, а на деле совершающий террористический акт, отрицает тем самым теорию, последователем которой себя провозглашает, так как, отвергая, казалось бы, всякую власть, он путем насилия пытается навязать свою. И сколько бы он ни говорил, что стремится к уничтожению социальных установлений вообще, на самом-то деле он выступает лишь против определенной социальной формы, и, значит, это уже не анархист, а революционер, который стремится заменить одно правительство другим. Тогда как анархизм предполагает, что человек должен быть свободным от всякой власти, ибо он достаточно мудр, чтобы управлять самим собой. Приверженцы этой теории утверждают, что при отсутствии любых систем человек не станет угнетать себе подобных и добровольно согласится с тем, чтобы каждый получил свою долю земных богатств. Коммунизм не так наивен и, преследуя цель равного распределения всех богатств, не доверяет благим намерениям человека и не обманывается насчет его полного бескорыстия, считая, что такого результата можно добиться лишь при помощи сильного правительства, стоящего у власти.

Кау-джер явно симпатизирует коммунистической теории. Но на деле свое общество он строит, пожалуй, на началах социалистического коллективизма. Так, золотоносные жилы он считает собственностью государства, производство электроэнергии — общественным достоянием. Корабль, курсирующий между двумя частями архипелага, также принадлежит государству. И если он разрешает частную собственность, которую считает неизбежным злом, то вовсе не потому, что следует какой-то теории, а потому, что видит в ней мощную движущую силу. В конечном счете его правительство придерживается либеральной доктрины с зачатками социализма. Кау-джер, можно сказать, использует даже новую экономическую политику (нэп), изобретенную Лениным.

В своей замечательной книге «Политическое прочтение Жюля Верна» Жан Шено подчеркивает, что Немо — это «образ непримиримого борца, в котором воплотилась мечта революционера поколения сорок восьмого года о свободе народов, его антиколониальные настроения и неприятие какой бы то ни было власти».

Я склонен думать, что таковы были и сокровенные мысли самого автора, этого «скрытого революционера», по определению Пьера Луиса. С жаром, свойственным юности, его мятежный дух прорывался в письмах к отцу. Потом он стал сочинителем. В своих драматических произведениях Жюль Верн довольствовался едкими насмешками в адрес современного ему общества. Затем его ослепила беспредельность человеческого прогресса. Но в 1886 году писатель пришел к выводу, что «успехи науки не должны обгонять состояние нравов». Надо дождаться дня, «когда люди станут достаточно образованными, достаточно благоразумными, чтобы никогда не употребить ее во вред», — так говорит Робур, олицетворяющий «науку будущего», которая способна будет изменить социальные и политические условия жизни на земле.

В 1894 году, которым определяется время действия романа «Кораблекрушение „Джонатана”», до совершенствования нравов было еще далеко. Тогда как науки, напротив, неудержимо развивались, и пропасть, отделявшая их от нравственных устоев жизни, все углублялась. Старый писатель содрогался, предвидя неизбежные последствия этого. Научные открытия давали возможность предугадать нравственный крах науки, поставленной на службу преступным целям и наделяющей человека таким могуществом, с которым благоразумие уже не в силах совладать. Об этом его последний роман, написанный наспех, над которым немало пришлось поработать его сыну.

Тот факт, что Мишель, связанный в последние годы с отцом тесными дружескими узами, сблизился с ним и в плане интеллектуальном, не оставляет сомнений. Я помню, как в доме № 44 на бульваре Лонгвиль отец и сын вели долгие беседы о книге, над которой в данный момент работал автор. Радуясь возможности поделиться своими планами с достойным собеседником и критиком, старый писатель загорался, как в былые годы. Жан Шено не без резона полагает, что Мишель оказывал в ту пору на отца не меньшее влияние, чем Груссе-Лори. В 1885 году был опубликован «Найденыш с погибшей „Цинтии”», роман, написанный Жюлем Верном в соавторстве с Груссе-Лори. Думается, что, несмотря на свое сотрудничество, авторы создали весьма посредственное произведение. Самый сюжет его мне представляется абсурдным: экспедиция, отправившаяся по следам Норденшельда с единственной целью удовлетворить семейное любопытство, — в это верится с трудом. Вызывает сомнение и та легкость, с какой осуществляются такие беспримерные подвиги мореплавания, как, например, освоение Северо-Восточного и Северо-Западного морских проходов. Одним словом, это весьма бледный пересказ путешествия, который не идет ни в какое сравнение с «Зимовкой во льдах», юношеским произведением Жюля Верна, гораздо более живым и композиционно лучше построенным.