Жюль Верн

На своем баркасе Жюль Верн нередко отправляется в Кале, Булонь или Гавр, а иногда совершает переход из Кротуа в Нант. А уж из Нанта рукой подать до Бордо, где живет его брат. «Я не мог воспротивиться желанию отправиться за ним по морю и доставить его морем», — пишет Жюль Верн. На это путешествие ушло два дня. В Бордо он провел двенадцать дней и уже из Шантене пишет Этцелю:

«Возвращение морем было великолепно: шквальный ветер, опасность разбиться о скалы, одним словом, настоящая буря. Я испытал все, что испытывают настоящие моряки, — да знаете ли Вы, какие незабываемые впечатления у меня остались. Мы задержались на 60 часов, а ведь и все-то путешествие рассчитано было на 24 часа! Ах, если бы Вы были с нами!»

Этцель, предпочитавший лечиться и отдыхать на Лазурном берегу, отнюдь не разделял его чувств. В этом отношении друзья решительно расходились во вкусах: в то время как один упивался голубизною неба, другой обожал бороться с морской стихией.

«Стоит ли объяснять, почему я не ответил на Ваше письмо? — пишет он Жюлю Этцелю-младшему. — Я плавал на «Сен-Мишеле». Прекрасная поездка из Кротуа в Кале, на обратном пути от Булони до Кротуа море было неспокойно, ну и качало же нас! Ну и качало! А не будь этого, в чем же тогда очарование?»

Иногда плавание становится опасным. Летом 1868 года Жюлю Верну пришлось укрыться от ветра в Дьеппе и ждать, пока разбушевавшееся море позволит ему вернуться в Кротуа, куда вскоре, как он рассчитывал, должен был приехать его брат Поль, вместе они собирались совершить экскурсию в Булонь, Кале и Дувр.

«После некоторых переделок, — уверял Этцеля Жюль Верн, — «Сен-Мишель» стал одним из лучших ходоков в Сомской бухте, и, когда дует попутный ветер, он, как цветок, тянется к солнцу. Ах, почему Вы не любите моря! А нам случалось плавать и в шторм, корабль шел прекрасно». Представляете, как был бы раздосадован Жюль Верн, если бы узнал, что в один прекрасный день его парусник, которым он так гордился, пренебрежительно назовут шлюпом!

В приведенном выше письме сообщалось также, что с октября писатель окончательно решил переселиться в Кротуа, оставив свою квартиру в Отёйе. В Париже он собирался проводить не больше трех-четырех месяцев в году. В октябре 1868 года Жюль Верн сопровождает Этцеля в Баден, но сам задержится там всего на несколько дней. На рождество он вместе со своим семейством едет в Нант, где не был около трех лет.

Издатель никак не мог примириться с тем, что его автор предается ненужному риску, и не на шутку тревожился.

«Не гневайтесь на «Сен-Мишеля», — пытался успокоить его Жюль Верн, — он сослужил мне немалую службу. Вы всегда преувеличиваете опасности, которые приносит море, поверьте, моя жена, сопровождавшая меня во время последнего плавания, ни минуты не испытывала страха. Мне еще предстоят далекие путешествия: одно — в Лондон, другое — в Шербур, а может быть, доберусь и до Остенде».

Письмо с лондонским штемпелем заставило, должно быть, Жюля Этцеля-сына пожалеть о том, что он не продлил свое пребывание в Кротуа.

«Да! Я пишу вам на подходе к Лондону, где буду всего через несколько часов. Я вбил себе в голову, что «Сен-Мишель» доберется до Лондона, и вот мы почти у цели. В данный момент я заканчиваю первый том «Двадцати тысяч лье под водой» и работаю так, будто сижу у себя в кабинете на улице Лефевр. Это великолепно — какая пища для воображения!»

Молодой Этцель, не разделявший страхов своего отца, потребовал подробного описания этого «путешествия в Лондон», но «такие вещи нельзя ни рассказать, ни описать! Это слишком прекрасно!» — писал ему в ответ Жюль Верн.

Согласно своим намерениям, писатель вместе с семьей проводит рождество 1868 года в Нанте. Он остается до 12 февраля 1869 года, потом возвращается в Париж, чтобы собрать вещи, и 10 апреля окончательно переезжает в Кротуа. Пребывая в Кротуа, в устье Луары, он так был поглощен вторым томом «Двадцати тысяч лье под водой» и вторым томом «Луны», что «не мог думать ни о ком и ни о чем». 20 марта в «Журнале воспитания и развлечения» должна была начаться публикация романа «Двадцать тысяч лье под водой», поэтому он целиком был занят рисунками Риу, которому поручены были иллюстрации к этому изданию.

«Мне думается, что героев нужно сделать маленькими, а салоны — гораздо просторнее. У него же — отдельные уголки салона, которые не могут дать представления о чудесах «Наутилуса». Ему следует нарисовать все детали до тонкостей… Очень хорошая, просто великолепная идея — использовать полковника Шарраса в качестве прототипа капитана Немо. До чего же глупо, что я сам об этом не подумал! Трудно себе представить более решительное лицо!»

А вот новое письмо из Кротуа, и снова о море и вдохновении:

«Ах, мой друг, что за книга, если только она мне удастся! А сколько прекрасного о море открылось мне во время плаваний на «Сен-Мишеле»! Трудность заключается в том, чтобы сделать правдоподобными вещи очень неправдоподобные, но, кажется, мне это удалось».