Жюльетта

– Это сделала моя жена, – заявил я ему, – она – настоящее чудовище; я только что узнал обо всем и о том, что она получила деньги за свое ужасное предательство. Из-за неё я получил приказ покинуть Швецию, и мне придется его выполнить. Но прежде я бы хотел рассчитаться с ней. В городе все спокойно, и ничто не помешает нам встретиться нынче вечером и наказать злодейку. Это все, о чем я прошу вас.

Стено согласился. Я привел Эмму на собрание Общества, ничего не сказав ей. Все присутствующие – и мужчины и женщины – яростно накинулись на неё и единодушно приговорили к самой жестокой смерти. Эмма, остолбеневшая от таких обвинений, попыталась переложить их на меня, но ее тут же заставили замолчать. Вокруг эшафота, специально воздвигнутого для ее казни, разыгрывались сладострастные сцены, а я заживо сдирал кожу с несчастной женщины и один за другим медленно поджаривал все обнажавшиеся участки ее тела. В это время меня обсасывали со всех сторон; четверых моих друзей, каждый из которых содомировал юного подростка, пороли кнутом их жены, а женщинам лизали вагину четыре девушки; пожалуй, никогда в своей жизни я не испытывал таких сладострастных оргазмов. Экзекуция закончилась, компания успокоилась, и вот тогда Амелия, жена Вольфа, отвела меня в сторону и обратилась с такими словами:

– Мне по душе ваша твердость и решительность. Я давно заметила, что эта женщина не достойна вас, я больше подхожу вам, Боршан. Но я, наверное, удивлю вас, если попрошу дать клятву, что когда-нибудь вы также принесете меня в жертву. Мне не дает покоя эта мысль, и, думая об этом, я впадаю в исступление. Мой муж слишком любит меня, чтобы позволить себе это, а я больше не могу: с пятнадцатилетнего возраста мечта погибнуть жертвой жестоких страстей разврата сжигает мой мозг. Нет, я не хочу умереть завтра же – моё воображение ещё не дошло до этого. Но умереть я хочу именно таким образом и никак иначе. Когда я думаю, что сделаюсь жертвой подобного злодейства, у меня начинает кружиться голова, и утром я вместе с вами покину Стокгольм, если вы дадите мне слово исполнить моё желание.

Глубоко взволнованный столь необычным предложением, я заверил Амелию, что у неё не будет повода ни в чем упрекнуть меня; были сделаны все приготовления, до наступления ночи она тайком пришла ко мне, а на рассвете мы тайком уехали из города.

Я покинул Стокгольм с несметными богатствами: много я унаследовал от жены, получил миллион от короля, а моя новая спутница отдала мне ещё шестьсот тысяч франков, украденных ею у мужа.

Санкт-Петербург стал целью нашего путешествия; мы с Амелией без колебаний выбрали, этот далекий и таинственный город. Она попросила, чтобы мы поженились, я согласился, и нет необходимости добавлять, что мы не отказывали себе абсолютно ни в чем. Мы сняли роскошный особняк в красивейшем квартале города, наняли лакеев, прислугу, экипажи, запаслись отборными винами и яствами, и скоро весь цвет общества стал почитать за честь получить приглашение в дом моей жены. Русские имеют большую слабость к развлечениям, сладострастию, роскоши, но во всем берут пример с Европы, и как только среди них появляется французский аристократ во всем своем блеске, они немедленно, сломя голову, бросаются копировать его. Министр императрицы лично явился пригласить меня нанести визит ее величеству, и, памятуя о том, что я рожден для великих приключений, я принял приглашение.

Екатерина всегда была фамильярной и простой в общении с приятными ей людьми; она задала мне много вопросов о Франции, а поскольку мои ответы удовлетворили ее, я получил разрешение чаще бывать при дворе. Мы с Амелией провели в России два года и все это время купались в удовольствиях, которые предлагал этот благородный город. Наконец, я получил записку, в которой императрица объяснила мотивы ее желания чаще видеть меня. В записке мне предлагалось следовать за человеком, который доставит меня к ней, и с наступлением ночи меня препроводили в одну из ее загородных резиденций, расположенную в нескольких лье от города. Амелия, которой я сообщил об этой неожиданно свалившейся на нас удаче, долго отговаривала меня осталась очень огорченной, когда я уходил вместе с провожатым.

– Я собрала все необходимые сведения касательно вашей личности, – начала императрица, когда мы остались одни. – Я знаю о вашем поведении в Швеции, и, что бы другие ни говорили или ни думали об этом, я горячо приветствую его. Вы правы, мой юный французский друг, в том, что разумнее принять сторону королей, нежели их врагов, ибо это очень надежная позиция: никогда не остается в проигрыше тот, кто так поступает. Под маской популярности Густав укрепляет свой трон, и, раскрыв заговор, угрожающий ему, вы славно послужили деспотизму, с чем я вас и поздравляю. Ваш возраст, ваша внешность, то, что говорят о вашей мудрости, весьма меня заинтересовали; я могла бы внести немалый вклад в увеличение вашего состояния, если вы пожелаете послужить мне...