Жюльетта. Письмо в такси

Если Рози Фасибе выражала какое-либо желание, а тем более желание, которое она находила вполне разумным, то ей хотелось, чтобы оно было исполнено тотчас же.

— Нас здесь больше ничего не задерживает, — сказала она. — Я по-настоящему даже еще и не распаковывала чемоданы. Почему бы нам не отправиться сейчас же? Это далеко отсюда?

— На машине три, три с половиной часа. Это не бог весть как далеко, но я хотел бы немного отдохнуть. Пойдемте немного присядем. Я еще не знаю, насколько я доволен таким изменением наших планов.

— Вы будете довольны им чуть позже. Я не люблю колебаться, это мне чуждо. Проголодались?

Ландрекур ответил, что просто умирает от голода, и повторил, что он еще не завтракал.

— Я тоже, когда я одна, у меня пропадает аппетит. Уже три часа. Мы сейчас скажем, чтобы нам побыстрее принесли чего-нибудь вкусненького, и пообедаем в дороге.

Все произошло так, как хотела г-жа Фасибе, и через час они уже выходили из отеля. Проходя через холл, она, как обычно, купила вечернюю газету и сунула ее в карман пальто, после чего они сели в машину и уехали.

Хотя Ландрекур и был счастлив привезти Рози в свой дом, его не покидало беспокойство. Разного рода воспоминания, но особенно воспоминания о родителях привязывали его к тому месту, где протекло его детство. Рози же ничто не связывало с «Домом под ивами», и он боялся, что этот дом не понравится ей — не понравится не только из-за своего старинного уюта, который мог ей показаться отсутствием уюта, но и из-за той мебели, которой он был наполнен, из-за давно вышедшей из моды мебели, милой сердцу Ландрекура, именно потому, что она была отмечена печатью сентиментального прошлого.