Жюстина

– Это потому, что у меня железные принципы, – отвечал этот мудрый человек. – Я аморален по убеждению, а не по темпераменту: в каком бы физическом состоянии я не находился, это нисколько не влияет на состояние моего духа, и я предаюсь последним удовольствиям после оргазма с таким же пылом, как и сбрасываю семя, несколько месяцев застоявшееся в моих чреслах. Затем я захотел выразить свое удивление тем грязным, на мой взгляд, способом наслаждаться, который он употребил только что на моих глазах.

– Друг мой, – ответил он, – дело в том, что только эта грязь и имеет ценность в распутстве: чем отвратительнее утехи, тем сильнее они возбуждают. Постоянно давая волю своим наклонностям и вкусам, человек совершенствует и оттачивает их, следовательно, совсем нетрудно дойти до крайней степени продуманной извращенности. Ты находишь мои вкусы странными, я же нахожу их слишком обыденными и простыми: мне хотелось бы сделать их ещё гнуснее. Я всю жизнь жаловался на скудость моих возможностей. Ни одна страсть не требовательна в такой мере, как страсть развратника, потому что никакая другая не щекочет, не сотрясает с такой силой нервную систему, никакая другая не разжигает в воображении столь мощный пожар. Но отдаваясь ей, надо позабыть все свои качества цивилизованного человека: только уподобляясь дикарям, можно достичь самых глубин распутства; если человек обладает силой или одарен милостями природы, так лишь для того, чтобы ими злоупотреблять.

– Ах сударь, но от таких максим слишком отдает тиранией, жестокостью…

– Истинный либертинаж, – сказал на это принц, – всегда шагает в ногу с двумя этими пороками; нет ничего более деспотичного, чем он, вот почему эта страсть по-настоящему подвластна только тому, кто, как, например, мы, принцы, имеет какую-то власть.

– Следовательно, вы получаете удовольствие от злоупотребления этой властью?

– Более того: я утверждаю, что власть и приятна только тем, что ею можно злоупотреблять. Ты, друг мой, кажешься мне достаточно богатым, в достаточной мере организованным умственно, чтобы понять тайные принципы маккиавелизма, которые я тебе изложу. Первым делом запомни, что сама природа пожелала, чтобы народ был только орудием, исполняющим волю монарха, народ только для этого и пригоден, он и создан слабым и тупым только для этой цели, и любой суверен, который не заковывает его в цепи и не унижает, несомненно грешит против природы и её намерений. Знаешь, какова цена либерализма монарха? Всеобщий разброд и беспорядок, разгул животных инстинктов народного бунта, падение искусств, забвение наук, исчезновение денежной системы, чрезмерное вздорожание хлебных продуктов, чума, война, голод и все прочие несчастья, Вот, Жером, вот что ожидает народ, свергающий иго, и если бы в мире существовало высшее верховное существо, его первая забота должна была бы заключаться в том, чтобы покарать властителя, который по своей глупости уступает свою власть.

– Но разве эта власть не находится в руках сильнейшего? – сказал я. – Разве сувереном не является весь народ?

– Друг мой, власть всех – это химера; не дает ничего хорошего сложение несогласных друг с другом сил, всякая распыленная власть обращается в ничто, она обладает энергией только при условии и концентрации. У природы есть только один факел, чтобы освещать вселенную, и по её примеру каждый народ должен иметь только одного властителя.

– Но почему вы хотите, чтобы он был тираном?

– Потому что власть ускользнет от него, если он будет мягкотелым, я только что описал тебе все несчастья, которые вызывает ускользающая власть. Тиран губит немногих, следствия его тирании не бывают катастрофическими, мягкий король упускает власть из своих рук – отсюда ужасные катастрофы.