Жюстина

– О мадам, – закричал я, прибежав к матери, – ваши девочки погибли!

– Что вы говорите?..

– Несчастный случай… они были на верхней палубе… порыв ветра… Они утонули, мадам! Они утонули! Я не в состоянии описать страдание несчастной женщины, мне кажется, природа никогда ещё не выражала себя столь красноречиво и вдохновенно, и напротив, никогда до тех пор не сотрясали мои органы более сладострастные чувства. Придя в себя, женщина прониклась ко мне полным доверием. Её высадили на берег в жутком состоянии. Я поселился в той же гостинице, где остановилась она. Почувствовав приближавшуюся кончину, она отдала мне свой бумажник с просьбой передать её семье; я обещал и, разумеется, не сдержал слова. Шестьсот тысяч франков – содержимое бумажника – были достаточной суммой, чтобы я, с моими принципами, мог от неё отказаться. И несчастная неаполитанка, которая умерла на следующий день после нашего прибытия в Мессину, сделала меня богачом. Впрочем, признаться, я испытывал одно сожаление: о том, что не успел насладиться ею перед её смертью. все ещё красивая и глубоко несчастная, она внушала мне самое острое желание, но я боялся потерять её доверие, и, по правде говоря, поскольку речь шла всего лишь о женщине, жадность преодолела похоть… У меня не было иных рекомендаций в Мессине, кроме переводных векселей, которыми я запасся в Венеции, где я, благоразумно учитывая разницу в денежных знаках, поменял наличные на ценные бумаги, принимаемые в Сицилии. Банкир, который оплатил их, встретил меня любезнее, чем принимают сицилийцев, когда те приходят с той же целью к парижским банкирам, и следует отдать должное необыкновенной вежливости всех иностранных финансистов, с которыми я имел дело: вексель служит для них рекомендательным письмом, и самые искренние, самые настойчивые услуги всегда сопровождают в смысле моральном те обязанности, которые они выполняют перед своими клиентами в материальном смысле. Я сказал банкиру о желании купить землю и распоряжаться ею на правах сеньора.

– Я вижу у вас расцвет феодализма, – заметил я своему милому собеседнику, – именно поэтому хотел бы здесь обосноваться: мне нравится управлять людьми и возделывать землю, словом, властвовать и над полями и над вассалами.

– В таком случае вам не найти страны лучше, чем Сицилия, – ответил банкир. – Здесь сеньор имеет права на жизнь всех, кто живет на его землях.