Жюв против Фантомаса

— Вы не ошибаетесь, анализируя подобным образом проблему, но решается она очень просто: той ночью звонила не убитая женщина, так как, вспомните, когда мы обнаружили труп в половине седьмого утра, он был уже холодный. Звонок же, как нам известно, был в шесть часов, то есть когда эта женщина была давно убита…

— Значит, звонило третье лицо?

— Да, заинтересованное в том, чтобы обнаружили факт преступления как можно скорее. Вот только оно не ожидало нашего с Фандором возвращения…

— То есть, по вашим словам, шеф, убийца догадывался о вашем присутствии за занавесками в рабочем кабинете в тот момент, когда совершалось преступление?

— Убийца, не знаю, но вот доктор Шалек знал наверняка, что мы находимся там.

— Это не меняет значения, преступление было чрезвычайно тщательно подготовлено… Но в этом деле есть еще кое-что непонятное для меня. Посудите сами, шеф, когда вы вернулись в кабинет, где была обнаружена убитая, вы подошли к балкону и нашли там между занавесками и окном следы грязи, занесенной вашей обувью. Следовательно, это было окно комнаты, где совершили преступление и где вы сидели на протяжении почти всей ночи…

— Позвольте, я продолжу, шеф, вы, конечно, можете сказать, что труп жертвы могли перенести в этот кабинет во время вашего короткого отсутствия, но я хотел бы, с вашего позволения, заметить, что было хорошо видно, как на растрепанных волосах несчастной засохла свернувшаяся кровь. Засохшаяся кровь была обнаружена и на ковре, который был пропитан ею до самого пола; а ведь если труп был перенесен лишь за несколько минут до того, как мы его обнаружили, то подобного мы увидеть бы не смогли…

— Дружище Мишель, — ответил Жюв, — вы совершенно правы, но верно и то, что именно в той комнате, где был обнаружен труп, убийца совершил свое преступление, то есть в той, где нас не было. Что касается следов грязи возле окна, то — какой же вы наивный — это, конечно же, наши, но перенесенные из комнаты, где мы находились, в ту, где нас не было. Это произошло как раз в тот промежуток времени, когда нас не было в доме, это же очевидно, что, кстати, еще раз доказывает, что наше присутствие было известно преступникам. Кроме того, свеча, из которой доктор Шалек накапал воска, чтобы запечатать свои письма, была почти целой, она, действительно, на наших глазах горела не больше пары минут. И вот, вновь зайдя в дом, мы находим свечу в том же виде, в котором она была, то есть, это значит, что все, буквально все, было чудесным образом подстроено, чтобы ввести нас в заблуждение.

Жюв, выкуривая сигарету за сигаретой, расшагивал по комнате и продолжал рассуждать:

— Видите ли, Мишель, мы начинаем понемногу понимать это дело, но ничто не указывает на то, каковы были мотивы преступления. Мы видим, как двигаются марионетки — Лупар, Шалек, Жозефина, но не видим веревочек, веревочки, за которую…

— За которую дергает, возможно, не кто иной, как… Фантомас?

Наступила тягостная пауза. Среди полицейских было негласным правилом не произносить перед Жювом имя короля преступления…

— Вы мне сказали, Мишель, что вам больше нельзя появляться среди воров под маской Сапера…

— Это так, господин инспектор, — ответил Мишель, вновь превратившийся в исполнительного служащего, соблюдающего иерархические формы вежливости, — меня «расколол» как раз накануне преступления в квартале Фрошо Лупар, как и моего коллегу Нонэ…

— Кстати, Нонэ мне что-то расплывчато говорил о деле «с набережной», которое готовится Бородой и типом, известным под кличкой Бочар, вы в курсе этого?

— К сожалению, нет, господин инспектор, я знаю об этом не более вашего, как раз в этот момент мы были вынуждены прервать нашу слежку…

— Чем сейчас занят Нонэ?

— Его направили в Шартр.

Жюв с досадой пожал плечами. Ему оставалось лишь пожалеть, что в префектуре полиции существует подобная практика, когда младших инспекторов бросают по мере необходимости то на одно, то на другое дело, что мешает закончить начатую работу.

Но это был не тот случай, чтобы обсуждать подобного рода проблемы со своим подчиненным.

Посоветовав Мишелю подумать над тем, как вновь можно проникнуть в компанию завсегдатаев кабачка «Встреча с другом», где у полиции были тесные связи с папашей Корном, Жюв снова спустился в подвал, чтобы руководить вернувшимися с обеда рабочими. Мишель остался на первом этаже заниматься описью бумаг доктора Шалека.

Покинув особняк доктора Шалека около половины восьмого вечера, Жюв решил не спеша пройтись по улице Ле-Мартир, чтобы спокойно обдумать события, которые со скоростью лавины обрушивались на него в течение последних дней.

Когда он подходил к бульвару, его внимание привлекли крики разносчиков газет. На первых страницах мелькали мрачные заголовки, набранные крупным шрифтом:

«Еще одна железнодорожная катастрофа».

«Симплон-экспресс столкнулся с марсельским скорым… Много жертв»…