Живая Академия

Но Ки заверила меня – шанс выжить есть. Кому, как не ей, точно знать об этом, ведь работа всех шаманов – общение с духами. Мне необходимо сделать выбор. Много лет назад Ки сделала подобный – стала оборотнем и ни разу не пожалела.

Я лежала на мягком боку волчицы и боялась вздохнуть, боль скрутила тело, ужас и страх неизвестности наполнили мои мысли. Ухо, прислоненное к боку шамана, не слышало стука сердца, оборотень давно была мертва. Чтобы выжить, Ки решилась на укус волка и выбрала трансформацию в вервольфа.

Я вдохнула с болью, сжатые спазмом легкие набрали в себя воздух. В больших карих глазах смотрящей на меня волчицы были только сожаление, сопереживание и бесконечная любовь.

Второй вздох дался легче, я дышала, я жила… пока что.

Заботливо обнюхав меня, волчица стала рассматривать поляну, журчащий ручеек, давая мне возможность смириться с мыслью, пережить ее и набраться сил для решения.

Шаман с маниакальной заинтересованностью смотрела на бледно-голубых мотыльков, порхающих вокруг, пока я, корчась в рыданиях, лежала на траве и старалась приглушить свой крик седой шерстью.

Когда я успокоилась, солнце стало клониться к закату. Я почувствовала слабый зов вампира, тоску одиночества и сильный, перебивающий все громкий призыв Тан: волк звал избранную самку.

Утерев слезы, я смирилась с неизбежным. Возможно, я знала, что умру, еще тогда, когда свалилась в открытую могилу в своем мире, или когда два острых клыка вонзились в мою шею.

Слизнув последние слезы с моего лица, Ки с кряканьем поднялась на старые, уже не такие резвые ноги, мы вместе поплелись в логово, передвигаясь медленно, как улитки.

Оборотню я ничего не рассказала. Но подозреваю, он и так все знал, иначе бы не привел к таким же оборотням-мертвецам, как он сам, а нашел бы стаю живых перевертышей.

В следующую луну мы собирали с шаманом травы. Ки твердо решила сделать из меня лекарку, под ее присмотром я изучала местные лекарственные растения и грибы.

Я так привыкла к мудрому спокойному отношению волчицы, что решилась на вопрос, мучивший меня:

– Когда это произошло? – Волчица взглянула на меня, но сделала вид, что не поняла вопроса, нос ее обнюхивал пенек.

– Это случилось тогда, когда вампир укусил меня? – не унималась я. Мне нужен был ответ, неизвестность терзала похлеще блох. Если я его не получу, я собиралась пойти против своей совести и просто выбить его из шамана.

– А второй раз, когда ты слилась с оборотнем, – буркнула волчица, поняв, что я от нее просто так не отлипну. Она раскапывала лапой землю под пеньком.

Внезапно из гнилой бездушной деревяшки выстрелили вверх гибкие побеги и вцепились в морду волчице. Шаман зарычала, а я, вскочив, бросилась на помощь. Под руку попался кусок камня: несколько ударов, и я раскрошила сухую древесину на щепки. Принимая свое поражение, побеги стыдливо втянулись внутрь, пасть хищника закрылась.

– Значит, умерев, я могу стать вампиром, или оборотнем? – уточнила я у Ки, потиравшей морду лапой.

– Большее количество тела монстра спрятано под землей, – прокомментировала волчица. Она говорила только то, что считала нужным.

– Нам надо будет его выкопать? – смирившись с методой обучения шамана, спросила я, с сомнением рассматривая то, что осталось от Кишкокрута. Я опознала темную тварь, виденную в книге монстров Темной Империи.

– Да, это молодая особь, проблем у нас не должно возникнуть, – ответила волчица.

– А зачем нам это? – плаксиво удивилась я. Я тут помираю, а меня за чудищами из Темной империи охотиться заставляют!

– Под ним то, что поможет тебе отодвинуть смерть. Кишкокрут всегда растет на Живице-грибнице.

Лопата вмиг оказалась в моей руке, а волчица шарахнулась от комьев земли, полетевших во все стороны.

Гигантская лапа легла на древко.

– Тише! Потревожишь грибницу, убежит еще! – У меня отобрали лопату и вложили в руки ма-а-аленький совочек. Зад волчицы плюхнулся на траву, приготовившись ждать.

Я со вздохом стала копать землю чайной ложкой. Вот оно, спасение. В гнилом пеньке!

***

Зелье мы сварили быстро, несмотря на ворчанье Танатоса. Оборотень возражал, что я столько времени провожу в логове у шамана.

Должность в клане, конечно, почетная, но, по его мнению, мне надо было укреплять связи внутри стаи с другими волчицами, потому что я одна из них, ну или буду когда-нибудь. Вместо того чтобы пропадать в дебрях леса, лазить по кустам и оврагам, собирая лечебные травинки.

Шаман – важная обязанность в клане: он и проводник духов в мир иной, и глашатай предков, лекарь, советчик – все в одном лице. Ки все перевертыши уважали беспрекословно. Отсвет ее величия падал и на меня. Многие оборотни приветливо кивали мне лохматыми головами, но не все. С молодым поколением у меня не получалось сдружиться.

Часть юных оборотней презирала меня за то, что у меня не было волчат. По их мнению, я прожила в пещере с Танатосом достаточно долго, а беременностью от меня даже и не пахло.