Живая игра: Вход

Через год я женился, и у меня родилась дочь. Чудесная девочка с голубыми глазами, больше похожая на мать, хотя нос и подбородок были моими. Как ни странно, но с тех самых пор телепортация с флейтой больше ни разу не повторялась, а левитировать удавалось лишь изредка, во время наиболее сильной эмоциональной импровизации, либо глубокой медитации на звуке, да и то, тело отрывалось от поверхности всего на несколько сантиметров. Жена об этом ничего не знала, рассказывать не было желания, а при игре на людях чудес не случалось, на то они и чудеса, что крайне редки и порою весьма эксклюзивны. Хотя мои ученики не раз отмечали особую магическую атмосферу во время мастер-классов, которые я проводил раз в неделю в небольшом московском клубе недалеко от центра. Большинство этих учеников просто хотели освоить новый и необычный инструмент, но были и такие, что желали практиковать суйдзэн и всецело посвятить свою жизнь данной японской традиции. Я с радостью обучал и тому и другому, хотя всегда подчёркивал, что не являюсь мастером дзэн в привычном понимании, но кое какие основы данной практики мог преподать на любительских началах. Занятия были бесплатные, так как теперь, имея постоянный пассивный доход в виде отчислений с продажи бамбуковых гармошек, а так же полупассивный в плане продажи пластиковых сякухати, распечатанных на 3D-принтере, я мог себе позволить заниматься любимым делом бескорыстно, не думая о привычной монетизации данного процесса. Всё это приносило определённую духовную пользу, как мне самому, так и моим ученикам. С каждым месяцем желающих было всё больше, поэтому приходилось составлять расписание и делить учеников на группы. Не смотря на всё это, я иногда продолжал играть на сякухати в переходах и на улицах города и охотно брал деньги, что кидали мне проходящие мимо люди. Это было приятно, когда кто-то остаётся неравнодушным к тому, что ты делаешь, или же к тебе лично, неравнодушным в хорошем смысле, разумеется. Уличные музыканты – это особая каста, и коль я занимался этим почти всю свою взрослую сознательную жизнь, то по привычке продолжал иногда ностальгировать по тем временам, мне нравилось окунаться в потоки людских масс и вносить в жизнь некоторых проходящих мимо людей такое вот специфическое разнообразие. Это бодрило и успокаивало одновременно. Кстати, именно так я и познакомился со своей женой, играя в переходе на флейте одну из популярных песен группы «Кино».

Алексей, православный монах из тибетского монастыря, тоже теперь вернулся в Москву. Он занимался строительством нового храма. Это была протестантская церковь новейшего типа, как он выражался – для прогрессивных православных христиан. Конечно, многие из московского патриархата сочли это ересью и выступали против модернистского движения батюшки Алексея, но никакие юридические законы здесь не нарушались, и свободу вероисповедания пока никто в России не отменял, так что храм успешно строился и новые адепты православного дзэна постепенно прибывали, формируя основной костяк паствы.

Христианский крест в центре круга стал символом новой секты. Дзэн-медитация и традиционные православные молитвы были основой духовной практики, ведущей к просветлению.

Я тоже внёс свой посильный вклад в строительство этого храма. Каждый месяц я переводил часть полученных мною роялти с продажи губных гармошек на счёт церкви отца Алексея. Не то чтобы я стал таким уж убеждённым последователем его учения, но любые подобные новшества, если они бескорыстны и от чистого сердца, поощрялись моим внутренним голосом. Было какое-то тихое чувство правильности и естественности всего этого процесса, связанного с возведением нового храма и созданием отдельного духовного течения. И не смотря на это, мы с Алексеем изредка наведывались и в обычную православную церковь, то есть никакого такого отречения или отлучения не было, всегда можно было зайти, помолиться у иконы, перекреститься и поставить свечу, а порою и постоять на службе. «Благодать, она в любой форме – благодать», говорил мне батюшка Алексей. «У каждого свой путь, а Бог подобен Интернету. Господь един, всегда, везде и всюду, но провайдеры и скорость потока – разные».

Когда строительство церкви было завершено, Алексей пригласил на открытие всех своих друзей и тех, кто помогал ему в возведении нового храма. В числе приглашённых, разумеется, был и я. Жена осталась дома с дочкой, всё-таки трёхмесячный возраст ребёнка – не самый подходящий для подобных мероприятий.

Людей оказалось не очень много, но и не мало, около двадцати человек. Был будний день, два часа пополудни. Храм сиял белизною утреннего снега и золотом пяти огромных куполов, каждый из которых венчал восьмиконечный Православный крест внутри Круга полной Луны.