Живая Книга

– Я понял. Вы меня хотите поймать на совращении малолеток, – заявил доктор. – Антохе палок не хватает для раскрываемости, да?

Риторические вопросы принято не замечать. В кругу друзей так повсеместно. Машинка неспешно катилась по городку. Андрей Васильевич закурил, открыл фортку.

– Она тебя любит, это видно, – серьёзно молвила Алиса. Муж согласно кивнул.

4. КНИГА ПРОСНУЛАСЬ

Половину кабинета Барина занимали диван, четыре кожаных стула и письменный стол. Шкаф с книгами облюбовал другую половину комнаты. Мебель отсвечивала современной лакировкой и отделкой стразами. Из стены хмуро торчал камин образца восемнадцатого века. Сквозь стрельчатые окна осеннее солнышко посылало искренние улыбки.

– Ну, этих баб! – сказал Барин, разливая алкоголь. – Взяли, парни!

– Поздравляем! – попеременно ответили Халюкин и Бутербродов, чинно беря рюмки.

Трое верных друзей стояли вокруг стола и пили коньяк. Незадолго до попойки они встретились у ворот отреставрированного особняка и совершили экскурсию по дому. Заглянули и на кухню, где занимались резкой-чисткой-жаркой Ириша и Алиса. Чуть поболтали о разной насущной ерунде, а потом Барин заговорщицки мигнул ребятам, и потянул их на выход.

– Шуруйте в сад и делайте шашлык! – тут же среагировала Ириша. – С коньяком успеете.

– Эй, Халюкин!.. – многозначительно поддержала Алиса. И указала ухоженным перстом на большой железный бачок в углу. Сто процентов с маринованным мясом.

– Да мы… – смущенно протянули двое верных друзей.

– Барин, ты мне обещал библиотеку показать, – среагировал третий верный друг.

– Тоже мне библиотека, три полки рухляди, – фыркнула Ириша.

– Дед их всю жизнь собирал! – горячо (но без особого энтузиазма) не согласился Барин. – Некоторые книжки ровесники этого домика, между прочим…

— Я лишь повторила твои собственные слова, – усмехнулась Ириша в сторону мужа.

Девочки ещё немного «повыносили мозг», но отпустили друзей «на стопочку». Впрочем, врачу на минутку пришлось задержаться:

– Андрюх, – окликнула Ириша. – Ты знаешь…

– …что твоё половое достоинство должно ублажать законную жену, а не шалав, – согласно кивнула Алиса.

– Хоть кто – то думает о моём достоинстве, – подмигнул врач и удалился.

– Сегодня двоюродная сестра приезжает в гости, познакомлю, – закончила мысль Ириша. Услышал Бутербродов последнюю фразу или нет – для девочек так и осталось загадкой.

Доктор поднял стопку, понюхал алкоголь. Размыслил: пить или не пить. И услышал:

– Эй, Бу, вон твой сюрприз. Как ты уже догадался, но тем не менее…

Двое верных друзей уже накатили. Прокурорский задумчиво жевал лимон, а бизнесмен показывал врачу на книжный шкаф. Андрей Васильевич отставил стопку. Три полки были заставлены книжками разного размера и вида. Бутербродов наугад вытащил одну:

– «Сказание о земле Сибирской», – открыл, удивлённо присвистнул, – тысяча девятьсот первый год выпуска.

– Обещаю подарить любую книгу. Как библиофилу.

— Библиофил – это ценитель и собиратель редких книг, – ни к кому не обращаясь, как бы разговаривая сам с собой, вымолвил прокурорский.

— Выбирай, друг, – Барин развязно хлопнул Андрея Васильевича по спине и отошёл к столу, стал разливать по второй.

Ценитель редких книг в раздумье провёл пальцами по ряду корешков. Выбирая, какой именно томик взять. Один из корешков завибрировал под пальцами, переливаясь зелёными полосами… Бутербродов озадаченно нахмурился и аккуратно вытащил книжицу с полки. Чёрная обложка замерцала изумрудным переливом ещё ярче!

— Чёрт возьми! – удивился библиофил и открыл книжицу. Так-так-так… Страницы испещрены непонятными значками.

— Ни буквы, и… не иероглифы, – Андрей Васильевич вовсю глядел на изумрудное мерцание. – Ну и фейерверк.

По чреслам разлилось нетерпеливое волнение. Такое чувство, когда видишь и хочешь девушку на первом свидании. В ушах вдруг зазвучали сладострастные женские стоны… На плечо врача легла рука Барина:

– Нашёл эксклюзив?

Фейерверк со стонами испарились.

– Что за книга!? – Андрей Васильевич показал томик.

– Хрен не ведаю! – размашисто изрёк Барин. – Я тут грамотно всё расставил, но не изучал… Библиотека мне нужна для престижа, статуса… ну, знаешь.

— Книга не имеет ни начала, ни конца… – возбужденно говорил Бутербродов, листая томик. — И даже названия нет. Сплошные ровные ряды тарабарских значков. Видишь?

— Вижу! – покивал Барин без особого интереса. – Берёшь её?

– Похоже на зашифрованные записи, – ценитель редких книг щупал страницы. – Чем – то похожим писали древние алхимики и члены масонских лож. Заметь, книга рукописная, а обложка и листы, будто из магазина.

– Возможно, грамотная самоделка, – зевнул Барин. – Кто-то купил бумаги, исписал её абракадаброй, понятной лишь посвящённым, взял обложку и всё аккуратно склеил. Быть может, дед сам… – хозяин дома замялся и… интимно шепнул: – Знаешь, мой дед был чокнутым!

– Не знаю, но верю, – по инерции ответил библиофил.

– Ребята, коньяк стынет! – раздался голос прокурорского, он разливал по третьей.

По законам жанра на пороге кабинета возникла Ириша с большим разделочным ножом в руке: