Живая кукла

Лавиния лежала тихо, не шевелясь, и молила Бога, чтобы Витторио не заметил ее. Она не вынесла бы насмешек, к которым он не преминул бы прибегнуть, если бы пришел сейчас в спальню. Если бы…

Она с трудом подавила стон желания.

Если бы он пришел сейчас к ней, заключил бы в объятия, поцеловал бы ее, овладел ею, как того Лавиния жаждет, это была бы не любовь, а похоть. Но разве этого она на самом деле хочет? Нет, конечно нет. Она хочет, чтобы Витторио любил ее, как она любит его.

Лавиния опять бросила взгляд на бассейн, и у нее перехватило дыхание. Витторио снова посмотрел в сторону спальни. Она замерла, надеясь, ожидая… Лавиния слышала, как он вошел в дом, поднялся по лестнице, но, в спальню не вернулся. Куда он пошел? В кабинет через другой вход?

Она еще долго лежала, боясь шевельнуться и не в состоянии уснуть. Что с ней происходит? Как она может любить мужчину, который столь дурно с ней обходится? Который угрожает ей, шантажирует ее и в то же время отказывается выслушать? Который настолько низкого мнения о ней и который все-таки целует ее? Что с ней? Лавиния закрыла глаза — она не знала ответа. Но одновременно все ее существо кричало: как можно не любить его?

* * *

— Загораем? Никогда не думала, что увижу тебя когда-нибудь праздно лежащим у бассейна, — поддразнила брата Гейбриелла, плюхнувшись на свободный лежак возле Лавинии. На ней было совсем малюсенькое бикини.

— Винни плохо спала и нуждается в отдыхе. Долгое пребывание на солнце ей противопоказано, — не краснея соврал Витторио.

— О, бедняжка! — сочувственно откликнулась его сестра, внимательно посмотрев на бледное лицо Лавинии.

Та виновато промолчала. Разве могла она признаться, что выглядит плохо, поскольку ее всю ночь одолевали эротические фантазии, одна мысль о которых сейчас вгоняет в краску. Хорошо хоть Витторио пощадил ее и отнес тени под глазами и бледность к последствиям долгого путешествия.

— Благодаря тебе, Лавиния, в жизни моего братца наметились изменения к лучшему, — одобрительно сказала Гейбриелла. — Обычно его не вытащишь из кабинета. Кстати, когда прилетает дедушка? — обратилась она к Витторио.

— Должна сказать, что я удивлена, что он вообще собирается появиться здесь, ответила Мариетта, появившись у бассейна с Бруно Папароне.

Лавинии стало немного не по себе, когда она увидела их. За завтраком Бруно пожирал ее глазами и превозносил до небес, показывая всем, что неравнодушен к ней. Так что она была рада, когда наконец завтрак закончился.

— В последнее время дед не очень доволен тобой, Витторио, — продолжала Мариетга.

— Он никогда не бывает доволен теми, кто придерживается отличных от его взглядов, — сухо сказал Витторио. — Дед вспыльчив, но, слава Богу, отходчив.

Витторио настоял, чтобы Лавиния легла под зонтиком, — он боялся, что она обгорит. И теперь, глядя, как Мариетта расстегивает накидку, демонстрируя еще более крохотное, чем у Гейбриеллы, бикини, она позавидовала ее золотистому загару.

— Как обидно, должно быть, лежать в тени, когда такое чудесное солнце! — ехидно заметила Мариетга. — Я никогда не любила светлую кожу. Она выглядит, как…

— Кожа Лавинии напоминает благородный мрамор, — прервал ее Витторио.

— О, мрамор! Но он всегда такой холодный! — улыбнулась Мариетта, бросив на Лавинию оценивающий взгляд. — Ну вот, а теперь ты хмуришься и глядишь букой, — сказала она ласково Витторио. — Но я знаю, как тебя вылечить. Позволь мне помазать тебя маслом, и тогда…

Лавиния с трудом поверила своим ушам, когда вдруг с ее языка непроизвольно сорвалось:

— Я это сделаю для тебя, любимый! И, повернувшись к Мариетте, торжествующе добавила: — Привилегия невесты.

Затем, стараясь не замечать сумрачного взгляда Витторио и собственных дрожащих рук, поднялась с лежака, взяла бутылочку с маслом, которую ей с одобрительной улыбкой передала Гейбриелла, и подошла к «жениху». Вылив немного масла себе на ладонь, она склонилась над Витторио, находящимся между ней и Мариеттой, которая улеглась в позе, позволяющей ей в полной мере продемонстрировать свои роскошные груди.

Лавиния нервно начала втирать масло в плечи Витторио, время от времени отбрасывая назад мешавшие ей волосы. Его кожа была теплой и упругой на ощупь. Как и прошлой ночью. Руки ее задрожали сильнее, и она на миг остановилась. Прошлая ночь! Она не должна думать об этом сейчас. С трудом справившись с волнением, Лавиния продолжила ритмично втирать масло. Прикосновения к телу Витторио стали возбуждать ее. Но тут он внезапно открыл глаза и сказал резко:

— Довольно. Мне пора поплавать.

Но прошло еще несколько секунд, прежде чем он встал, прошел к дальнему концу бассейна, нырнул в воду и поплыл, резко и ритмично выбрасывая руки.

Витторио попытался сосредоточиться на плавании, выбросить из головы все другие мысли. Обычно плавание расслабляло его, но сейчас этого не случилось. Он по-прежнему ощущал нежные, ласкающие руки Лавинии на своем теле.