Живая, мертвая, влюбленная

Открыв с трудом глаза, веки будто кто-то держал, не давая им подняться, я села и осмотрелась. Ничего не изменилось, все тот же кровавый интерьер, разве что одна темная личность в кресле не вписывается в него.

Подвигала руками, хрустнула позвонками, посжимала-разжимала пальцы на ногах – все было в порядке, только во всем теле ощущалась странная тяжесть. Непривычно.

– Еще месяц будешь чувствовать давление силы, дальше повышение физического уровня пройдет практически незаметно, – вдруг заговорил Тёма, чем не на шутку меня перепугал.

Я то была уверена, что бог кимарит в кресле, а он все это время наблюдал за мной. В общем, слабая психика тела отреагировала вполне предсказуемо.

– Спасибо, братец. Без твоей помощи мне было бы туго, – вполне искренне поблагодарила родственника.

Как там говорят, в каждом стаде есть паршивая овца? Ну, в нашей семье план по паршивым овцам перевыполнен: черный баран и пегая овца в моем лице, шикарный дуэт.

– Я прекрасно осведомлен о твоем состоянии, – серьезно, без капли насмешки в словах, произнес жгучий брюнет.

Так вот в чем причина бескорыстной помощи. Жалость.

– Сколько тебе осталось?

Я сглотнула, а потом улыбнулась, пусть и через силу, отвечая нарочито весело.

– Да кто ж его знает, Тёмка. Такое не предвидишь.

– Тетка может…

– Я не хочу знать, – оборвала его категоричным отказом, – Судьба не скажет, даже если спросим. Не ее методы.

– Если попросить… – многозначительно не закончил реплику брат.

– Я не хочу просить и не хочу знать. Пусть все идет своим чередом, – и снова улыбнулась, только теперь искренне и мягко.

– Ну, скоро будем соседствовать, сестренка, – тоже повеселел бог самой неоднозначной силы во всех мирах.

– Упаси Всевышние! – ужаснулась такой перспективе я, – зато сейчас ты можешь пребывать в мирах живых сколько твоей божественности угодно. Силы то не высвобожденной у меня теперь немеряно.

– Чем я и воспользуюсь. А пока, – он поднялся с кресла одним изящным движением, будто перетек, и подошел к кровати, на которой продолжала сидеть я.

– У меня есть подарочек для тебя, Ку-у-у, – так соблазнительно сладко это мог произнести только сам Тьма.

И именно поэтому у меня зачесалась левая пятка – сигнал, что пора бежать.

– Кажется, ты что-то потеряла не так давно, – передо мной сверкнули белизной восемь клыков.

Тёма залез коленями на кровать, вытянул правую руку и будто окунул ее в пространство. Та исчезла по самую кисть, а воздух вокруг пошел видимой рябью. Ох, что-то не нравится мне развитие событий.

– Или кого-то? – победно улыбнулся темный бог и рванул руку из подпространства.

– Вашу ж мать! – не сдержалась я.

И было от чего не сдержаться, ибо на руке моего братика, удерживаемая за шкирку, как проказливый кот, болталась моя головная боль. Точнее, больная печень.

– Ку?! – возопило тело, – да ты в конец охренела! – громко зарычал очередной брюнет в моей комнате.

Не долго было ему рычать. То ли у Тёмы рука устала, то ли характер паршивый сказался, но братик отпустил животинку. Она, в свою очередь, знатно приложилась копчиком о пол.

– Да как ты вообще посмела забыть меня на Гринге? – о, очухался хищный мой.

– Больше мне здесь делать нечего, – и с чувством удовлетворения от свершенной мести мой родственник самоудалился, оставляя сонную студэо наедине с ее личным кельпи.

Вот же хитрый жук. У него был план все это время.

– Эй, я с тобой разговариваю, Ку! – потребовал к себе внимания уже поднявшийся конь.

Он сейчас, конечно же, был в человеческой ипостаси, но это не мешало мне считать его животным, кем он наполовину и являлся.

Все те же узкие водянистые глаза с крестообразным зрачком, бледно-голубая кожа, длинные черные волосы с разными плетениями, камнями и ракушками в них и стройное, высокое и очень гибкое тело. Да, Палан остался самим собой. Даже синие штаны в овальных дырах, что больше открывали, чем скрывали, остались при нем. А из верха, как обычно, ничего.

Сильный, красивый, опасный хищник и весь мой.

– Если бы ты не засматривался на местных девиц, не прошляпил бы момент, когда я ушла через портал, – как ни в чем не бывало ответила дико злому кельпи.

– Я не засматривался! Ты сама предложила мне отдохнуть, погулять, развеяться, – упрекал меня конь.

– Ага-ага, аж слюни пускал от отсутствия интереса, – я не удержалась от сарказма.

– Я хотел жрать! Ты меня голодом морила в этом недельном походе по миру "шикарных долин", – совмещая ор и передразнивания никак не успокаивался Палан.

– Мы говорили на тему питания живыми разумными, – грозно напомнила этому плотоядному.

– Да ты мне и неразумных не давала есть, а под конец и вовсе завела в город, полный аппетитных девиц! – тяжело дыша и громко выпуская воздух через нос, продолжил возмущаться кельпи.