Живая очередь

Кто-то гладил его по голове, кто-то ободряюще и в то же время очень осторожно трепал по плечу. Дмитрий Петрович не мог разобрать, кто это был — перед глазами стояла пелена. Но рука, перебирающая его седые волосы, почему-то показалась женской и до боли знакомой. Пенсионер очень хотел открыть глаза и взглянуть на тех, кто стоял рядом. Но он не смог этого сделать — все было как в тумане.

— Так! Освобождаем палату! Больному нужен покой, — послышался строгий голос. И Дмитрий Петрович снова погрузился в небытие.

Когда он очнулся во второй раз, то почувствовал себя уже лучше. Старик с трудом разомкнул тяжелые веки и огляделся. Перед его взором открылась типичная больничная палата, только вот кроме него здесь никого не было. На письменном столе в вазочке находились цветы, на подоконнике лежали фрукты. Дмитрий Петрович попытался приподняться на локтях, но не смог, все-таки он был пока еще слишком слаб. Оставив бесполезные попытки, пенсионер попытался понять, как долго здесь находится. Но сделать это было весьма затруднительно — часов на руке не было, а до газет и журналов, лежащих на столе, старик не мог дотянуться при всем желании. Он хотел было уже позвать медсестру, но в этот момент женщина в белом халате сама вошла к нему в палату и приветливо улыбнулась.

— Ну, как ваше самочувствие, Дмитрий Петрович? — спросила она.

— Слабость.

— В вашем состоянии это вполне нормально.

— А что со мной?

— Инфаркт, Дмитрий Петрович. Еще бы чуть-чуть, и мы не смогли бы ничего сделать. Но, слава Богу, скорая вас быстро к нам доставила.

— А сколько я здесь нахожусь?

— Да уж три дня. Ваши друзья все извелись.

— Друзья? Какие друзья?

— Ну как это какие? Вам видней. Уж сколько я здесь работаю — ни к кому столько не ходят, как к вам. Судя по всему, личность вы знаменитая.

— А где…

— Так, довольно разговоров, вам это сейчас вредно. Отдыхайте, набирайтесь сил. Я сейчас сделаю вам укольчик, а вечерком еще подойду.

— Но мне важно знать…

— Дмитрий Петрович, послушайте моего совета. Сейчас вам вредно волноваться. Скоро вы узнаете все, что хотите, но не сейчас. Сейчас мы будем спать. И не сопротивляйтесь, а то я вас свяжу. Хотите?

Пенсионер улыбнулся, не в силах произнести ни слова. Пожалуй, сейчас он действительно был еще слишком слаб. Позволив медсестре сделать укол, Дмитрий Петрович закрыл глаза и проспал почти целый день…

А на следующее утро он почувствовал себя почти бодрячком. Во всяком случае, у него появился аппетит, и он уже мог слегка приподняться на кровати, чтобы облокотиться на подушку. Вошедшая медсестра, измерив давление и проведя ряд других необходимых процедур, состоянием своего пациента осталась довольна.

— Я вижу, вы идете на поправку, — с улыбкой сказала она.

— Наверное. Я и правда лучше себя чувствую.

— Вот и хорошо, я очень за вас рада.

— Скажите, а друзья, о которых вы говорили, они все еще там?

— Вы знаете, в данный момент там только один ваш друг. Но и он ненадолго отошел.

— Жаль, — сказал заметно погрустневший Дмитрий Петрович. — Я ведь так и не знаю, кто там был…Ну хотя бы скажите, сколько их пришло, как они выглядели.

— Я лучше кое-что другое сделаю. Тот человек, который сейчас отошел, попросил вам одну вещь предать. Утверждал, что вам будет очень приятно, и сказал, что вы все поймете.

— Да? И что же это за вещь?

— Это даже не вещь, а еда. Пирожки с капустой.

— Мне, конечно, приятно. Но признаться, я до сих пор так ничего и не понял…

— Ваш друг это предвидел. Поэтому попросил добавить, что попробовав эти чудесные пирожки, вы сразу же догадаетесь, что их могла приготовить только одна женщина на этой планете.

— Ах, — произнес Дмитрий Петрович. — Неужели, Софья… Но как? Каким образом? Ведь она в доме для престарелых…

— Уважаемый больной! Если вы будете так нервничать, я немедленно сделаю вам укол.

— Нет-нет. Я не нервничаю, просто не совсем понимаю. Это ведь невозможно…

— Ладно, не буду вас больше мучить, — с улыбкой сказала женщина. — Этот ваш друг — большой шутник. Сюрприз вам сделать хотел. Он ждет за дверью и просто жаждет с вами пообщаться. Почти не отходил от вас, даже ночевать оставался. Да и другие тоже. Пока не убедились, что вашей жизни ничто не угрожает — не хотели расходиться. Я вам даже завидую. Чтобы иметь таких преданных друзей, нужно быть очень хорошим человеком…

— Эй, там, за дверью, заходите, — крикнула медсестра, и в палату тут же ворвался улыбающийся Степан в красно-синем шарфе ЦСКА.

— Ну как ты, дружище? — воскликнул он. — Ну и напугал ты нас, Димка! Прямо спасу с тобой нет, честное слово!

— Степка! Как я рад тебя видеть! Как ты здесь оказался? Мы тогда расстались и все! Я думал, и не свидимся больше!

— Эх ты! Думал он! Чем ты думал? Уж явно не головой! Тут такие события творятся — не поверишь.

— Ты мне лучше скажи, откуда пирожки? Их ведь Софья приготовила, я знаю. Вы что нашли ее? Как?

— У… это долгая история!

— Рассказывай скорее! Что у вас там творится? Я вообще ни черта не понимаю!

— Так, — вмешалась медсестра. — Больному нельзя волноваться!