Живая память. Том 3. [1944-1945]

В 13-м отдельном разведывательном авиаполку Ленинградского фронта за капитаном Ткаченко и его друзьями давно уже установилась репутация искусных воздушных разведчиков. У истребителей называют асом такого летчика, который сбил наибольшее число вражеских самолетов. Штурмовики выделяют тех, кто больше уничтожил танков, самолетов, живой силы противника на земле. А чем оценить мастерство воздушного разведчика?

…Летом 1942 года, после того как нашими войсками был оставлен Севастополь, гитлеровцы бросили высвободившиеся силы к Ленинграду. И с прежним ожесточением продолжали обстреливать город из артиллерии. А однажды на командном пункте воздушные разведчики получили сведения, что фашисты перебрасывают из Восточной Пруссии крупную часть дальнебойной артиллерии. Крупнокалиберные «берты» были предназначены для обстрела города на Неве.

Вскоре эти сведения подтвердились. Псковские подпольщики сообщили, что «берты» проследовали через их станцию. Эшелоны строго охраняются. Значит, с земли их уничтожить пока не представлялось возможным. Экипажам воздушных разведчиков Александра Ткаченко и Михаила Харузина командование дало задание сфотографировать большой участок железной дороги от Красных Струг до Сиверской. Дешифровка снимков, привезенных разведчиками, показала, что «берты» прибыли на станцию Гатчина, а потом словно в воду канули. Это обеспокоило наше командование. Не такой уж мелкий груз эти «берты», чтобы исчезнуть бесследно.

Район поиска оставался прежним — Гатчина. И командование воздушными силами фронта решило провести еще одну операцию. Было известно, что на Гатчинском аэродроме почти полностью сохранились авиационные ангары. Эти огромные помещения вполне годились для монтажа орудий. Версия подкреплялась еще и тем, что 100–120 истребителей, базировавшихся на аэродроме, немцы держали под открытым небом. Значит, ангары могли стать прибежищем для «берт».

В тот вечер в отдельной эскадрилье разведчиков обсуждалась поставленная задача. «Сорвать замысел фашистов. Уничтожить их дальнобойную артиллерию», — эта мысль лейтмотивом проходила в выступлениях летчиков. Командир эскадрильи Герой Советского Союза майор Николай Кузнецов, стройный, русоволосый офицер, спокойно, чуть глуховатым голосом объявил, что готов вылететь ночью с предельной бомбовой нагрузкой.

— Наш экипаж не отстанет от командира, — заявил старший лейтенант Дмитрий Туник.

Один за другим скоростные бомбардировщики уходили в ночное небо. Двое суток подряд на Гатчинском аэродроме гремели взрывы: летное поле получило такие повреждения, что о полетах с него не могло быть и речи. А «берты» — что с ними? Да и есть ли они в ангарах?

Командование решило выбросить близ Гатчины разведчика-парашютиста.

— Для ремонта аэродрома, — сказали парашютисту перед вылетом, — немцы будут сгонять местное население. Под видом крестьянина, направляемого на эти работы, вам во что бы то ни стало надо проникнуть к ангарам.

На третью ночь разведчик выбросился с парашютом. Вскоре он радировал: «берты» действительно упрятаны в ангары. Налеты нашей авиации помешали их монтажу. И еще: от Пушкина до Красного Села фашисты собираются строить укрытия для дальнобойной артиллерии. Все орудия, которые уцелели, следует искать только там…

И тогда за дело взялись экипажи бомбардировщиков и штурмовиков. Операция была проведена великолепно…

Зимой 1942–1943 года мне часто доводилось бывать у воздушных разведчиков. Войска Ленинградского и Волховского фронтов в ту пору готовились к прорыву блокады Ленинграда. Александру Ткаченко и его друзьям командование поручило разведать всю глубину фашистской обороны на предполагаемом участке прорыва. И не только на нем! Ведь требовались еще и отвлекающие полеты с целью дезориентации врага. Надо было все сделать так, чтобы противник как можно позже узнал, где ему будет нанесен решающий удар.

При фотографировании вражеской обороны каждый экипаж выполнял по восемь-двенадцать маршрутов. И это при мощном зенитном огне и непрерывных атаках истребителей. Часто приходилось прерывать фотографирование и вступать в смертельную схватку с «мессершмиттами» и «фокке-вульфами».

Восемьдесят боевых вылетов совершили в ту трудную пору воздушные разведчики, сфотографировав 52 тысячи квадратных километров вражеской обороны. Более двадцати раз они вступали в воздушные бои с немецкими истребителями. Четыре фашистских стервятника сбили стрелки-радисты и штурманы. Но и сами разведчики понесли потери: пять боевых машин не вернулись с заданий. Дорогой ценой было заплачено за то, чтобы добыть необходимые сведения о противнике.